Милосердие: не будет слова — исчезнет дело!
Женское служение делами милосердия, в котором так сильно нуждается вымирающая Россия, пока не достигло даже масштабов периода до Октябрьской революции. К примеру, к 1920 году в Санкт-Петербурге было 10 общин сестер милосердия плюс 35 православных благотворительных общества при приходах, которые, в том числе, наравне с приютами, содержали при себе богадельни и выплачивали медицинские пособия болеющим. Еще 6 благотворительных обществ при городских больницах насчитывали в своем составе 860 человек, ежегодно оказывая помощь приблизительно 3 тыс. пациентов петербургских стационаров. Кроме того, сестры трудились в 223 городских лазаретах, находившихся под патронажем Российского общества Красного Креста.
Сегодня в Санкт-Петербурге трудятся 11 сестричеств и групп милосердия. В Ассоциации сестричеств Русской Православной Церкви состоит 120 общин общей численностью чуть более 5 тысяч человек. Это крайне мало для страны, в которой 80% граждан причисляют себя к православным!
Многие медицинские учреждения страны сегодня не отказались бы от помощи сестер милосердия, а местные социальные отделы — от помощи патронажных сестер, ведь сестры милосердия и волонтеры сестричеств берут на себя обязанности по уходу, выходящие за должностную инструкцию и работают там, где медицина исчерпала свои возможности в силу объективных причин, где требуется паллиативная помощь — постоянный, терпеливый, иногда пожизненный уход, при этом с минимизацией денежных трат. В стационарах медсестры, например, моют безнадежно больных, проводят косметические процедуры, меняют памперсы вне расписания и бесплатно, разговаривают с пациентами «по душам», помогают разрешать конфликтные ситуации с родственниками, в горе утешают родных пациента — не «по регламенту», а по-человечески. Многие сестры являются штатными работниками стационаров, своим примером напоминая коллегам об истинном значении слова «милосердие».
Внимание к духовному аспекту качества жизни больных, и в том числе обреченных, и вопросы волонтерского служения в стационарах, стали привычными на всероссийских и международных медицинских конференциях. Так, например, на Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Паллиативная медицинская помощь в Российской федерации. СЗФО», прошедшей в марте 2013 года, в ходе «круглого стола» главный врач хосписа № 2, З. А. Софиева, привела один показательный пример: «В городе Рочестер (Великобритания) в хосписе святой Елены, рассчитанном на 15 коек, работает 800 волонтеров! У нас служение в хосписах только набирает силу, к сожалению, значительно, уступая по своей вовлеченности зарубежью». Так, например, в Лахтинском хосписе № 1 (Санкт-Петербург), рассчитанном на 40 коек, работает только 35 волонтеров — сестры милосердия, кандидаты в сестры и добровольцы. Отделы сестринского ухода в онкологии и хосписы сегодня крайне нуждаются в сестрах, совмещающих высокий профессионализм и духовность, как потребность служить умирающим заботливым попутчиком на самом тяжелом этапе жизни.
Причина столь малой вовлеченности православных женщин в дела милосердия среди социально незащищенных сограждан видится как в информационной закрытости сестрических общин, в нежелании «молчаливых подвижниц» подвергать себя греху тщеславия, рассказывая публично о своей работе, так и в отсутствии у пишущих людей интереса к практическим проблемам служения за «стеной молчания», что и создает вокруг женского милосердного служения информационный вакуум. К тому же православные женщины зачастую ведомы, зависимы от мнения священника в организационных вопросах, не решаются взять на себя инициативу даже в решении вопросов, относящихся исключительно к женской компетенции, священники же, как правило, озабочены более «теоретической частью» служения. Поэтому традиционно женская тема приходских школ, которые посещают дети самих прихожан, остается наиболее «популярной» среди инициативных прихожанок, но совсем не достаточной — 2 миллионам сирот в России не хватает теплоты и заботы, 11 миллионов инвалидов всех возрастов не откажутся от посильной помощи православного волонтера, умирающий одинокий старик, дожидающийся очереди в хоспис, всегда будет рад, если добрая душа сходит за продуктами или лекарствами… Каждый из нас рано или поздно может оказаться незащищенным ни государством, ни милосердием — по причине его практической недостаточности!
Новички-волонтеры, приходящие в сестричества, и медицинские сестры, работающие рядом с сестрами милосердия, часто спрашивают, что же главное в этом служении. На этот вопрос можно ответить вопросом: «А зачем ты стремишься в сестры милосердия, где ежедневно в условиях неприглядности и высоты человеческих страданий надо будет мыть больных и менять им памперсы, слушать крики боли, утешать умирающих и их родных и провожать их как близких друзей? И все это бескорыстно! Что или Кто в тебе требует этого служения?» Кто-то скажет — Бог, кто-то совесть, кто-то ответит — пережитое горе, кто-то — любопытство… Но независимо от ответа, и кем бы ни был стремящийся стать волонтером в сестричестве, он должен запомнить: страдающий человек, будь он проблемным ребенком-отказником, лежачим тяжело больным, инвалидом, годами не выходящим из дома, бездомным, ожидающим подаяния, или пациентом психо-неврологического отделения, (а именно за такими людьми ухаживают сестры) не может, не должен быть чем-либо унижен не только самой сестрой милосердия, но кем-либо в ее присутствии!
К сожалению, традиция взаимного унижения укоренилась в нашем обществе — таков уж человек, он всегда пытается доминировать на фоне чьих-либо недостатков. Особенно отвратительно, когда он возвышается на фоне физических немощей. Если хотя бы крупица подобного стремления свойственна женщине, желающей стать сестрой милосердия, и она не собирается контролировать его или изживать, то в сестры милосердия ей лучше не ходить. Ведь мы имеем дело с незащищенными людьми, униженными своей болезнью, вынужденными просить о помощи в ситуациях, когда оказать ее очень трудно или желающих ее оказать может вовсе не найтись. И пациенты ничем нам не заплатят, кроме усталых улыбок и благодарных глаз — если смогут… Поэтому говорят, что сестра милосердия не «работает», а служит, служит больному. Бескорыстно. Помните, как апостол Павел говорил о любви? «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит». Наше служение — самоотдача, как главный смысл собственной жизни, как невозможность жить иначе. И это невероятно важно! Любая небрежность впускает в жизнь пациента новую боль, снижает его шансы на достойный уход. Например, неаккуратно одетый памперс может провоцировать появление болезненных пролежней, добавляя измученному больному страданий. Ничего незначащий для здорового человека отказ в просьбе — привести к трагедии. Вот маленький пример: тяжело больного человека привозят в больницу, забыв положить ему зарядное устройство для мобильного телефона. Телефон разряжается, больной с трудом добирается до сестринского поста и просит позволения позвонить домой по стационарному аппарату. Медсестра, выполняя распоряжение руководства, запрещает воспользоваться телефоном. Пациент уходит в палату и умирает, не сказав слов прощания близким. Как поступила бы сестра милосердия? Наверное, предложила бы воспользоваться ее личным телефоном, если требования администрации стационара настолько жестки. Кто-то скажет, что это мелочь, но, к сожалению, подобные убийственные мелочи переполняют нашу жизнь. Нельзя, чтобы они вторгались в жизнь больных. Человеческие отношения — это очень важно.
Однажды я услышала, как медсестра сказала «удивительную» фразу: «У меня не сложились отношения с пациентом». Они не могут «сложиться» или «не сложиться», когда ты больному — слуга, заботливый, знающий, оберегающий, строгий, но слуга! У больного всегда есть приоритет перед социальными правилами, зачастую, придуманными не очень заботливыми людьми. В отличие от радикальной медицины, где, как однажды сказал Андрей Владимирович Гнездилов, известный психотерапевт, один из организаторов хосписа № 1 в Лахте, всю жизнь проработавший с умирающими, «вместо семерых слуг пациент имеет семь начальников, определяющих его режим, поведение, учащих его, что надо и чего не надо делать», сестринский подход — это уважение к свободе, вере, внутренним переживаниям больного, служением ему. И это ощущение своей нужности и составляет достоинство сестры милосердия.
Марина Удалова
«Хоспис: любить, просто любить», «Сатисъ», СПб, 2012.
Ссылка: http://www.idrp.ru/buy/show_item.php?cat=6465
«Сестры милосердия. Лекарство от вымирания», СпецЛит, СПб, 2013.
Ссылка: http://www.kniga.ru/books/985121
Комментариев нет