О имуществе
Мир вещей чудовищно разрастается. День ото дня он занимает все более места. Не только в пространстве, но и в нашей жизни. Он требует к себе внимания, вольно или невольно мы входим с ним в личные отношения. И оттого, насколько правильно складываются эти отношения, зависит ни много ни мало — наше земное счастье и будущая жизнь. Да-да, от наших отношений с телефонами, пылесосами, компьютерами, башмаками и чашками!
Жизнь человека не зависит от изобилия его имения (Лк.12,15). Эту истину нужно не просто знать и помнить, ее должно постоянно свидетельствовать своей жизнью — научиться на самом деле не зависеть от своего имения. Большинство вещей, сопровождающих наш быт, не являются необходимостью. На их приобретение нас вдохновляют мода, общественные привычки и настроения. Бывает, человек покоряется им по необходимости, как расширенному дресс-коду, не прилагая сердца. Но чаще мы приобретаем потому, что хотим владеть, не замечая, что уже с самого желания начали служить избранной вещи. Не мы приобретаем, а нас приобретают. Нас печалит невозможность иметь, задержка покупки, а затем мы боимся сломать, испортить, потерять. Как много души забирает какой-нибудь телефон, костюм или машина. Чтобы иметь то, что есть у других, что принято иметь, залезают в долги, берут кредиты. Чтобы отдать долг, приходится менять образ жизни, работать сверх сил, или браться за неприятную, опасную работу. От этого — плохое настроение, раздражение, семейные ссоры. Как трудно держаться меры необходимого и достаточного в мире вещей!
Нам только кажется, что мы расплачиваемся за приобретенное деньгами. Порой мы расплачиваемся душой. В русской литературе есть образ человека, страстно мечтавшего о собственном домике с садом. И чтобы в этом саду непременно рос крыжовник. Своей мечте он подчинил всю жизнь. Отказывал себе во всем, жил впроголодь, женился на старой некрасивой женщине только потому, что у нее были деньги. Он прожил жизнь без друзей, без семьи, потому что от такой жизни жена его вскорости сошла в могилу. И все это ради того, чтобы в конце жизни вкусить «счастья» — крыжовника из собственного сада. Яркий образ. Печально, что и в реальном мире люди, чье представление о счастье связано с каким-либо имуществом, не редкость. Тратится жизнь, преступается совесть ради колючего и кислого крыжовника.
Мне вспоминается одна семейная история. После смерти отца осталось то ли шесть, то ли семь взрослых детей. Один из братьев был глухонемой и жил на иждивении остальных. Поживет месяц у одного брата, другой месяц — у другого и так далее. Тяжело жить нахлебником у родных. Всего-то и радости у него было — попить чайку из маленького самоварчика, подаренного еще матерью. Да вот приглянулся самоварчик снохе, жене брата. Стала она выпрашивать у глухого вещицу. И так она, и эдак, и мужа подсылала, уж больно хорош самоварчик. Но братец не отдавал. И начал он беспокоиться, что сноха как-нибудь самовар отнимет. Стал вечером кран из него вынимать и прятать. Ведь без крана вещь никуда не годится. Как-то вечером угостили глухого водочкой, да видно изрядно угостили. Так, что на утро он не вспомнил, куда спрятал тот кран. Искали, искали, и не нашли. Вроде и не брала сноха у братца самовара, а через нее потерял он свою маленькую радость. Считай — «украла».
Место вещей в жизни человека хорошо понимали наши предки. В европейских языках для того чтобы сказать, что вещь принадлежит мне, существует конструкция — я имею, владею. Например, в английском: «I have». А на русском мы скажем — «у меня есть». То есть — вещь существует около меня. Не ближе. Европеец владеет предметом, а у нас предмет просто рядом, полностью не принадлежит нам. В этой грамматической конструкции отражено свойственное нашему менталитету, сложившемуся под воздействием христианства, понятие — все, что окружает нас в этом мире, данность Божия. Все, что у меня есть — дал Бог, это Его. Я только пользуюсь. Для человека, имеющего такое сознание, легко и естественно сказать: Бог дал, Бог и взял.
Мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем вынести из него (1 Тим. 6, 8). Для нашего национального характера типично некоторое пренебрежение в отношении всего материального. В мемуарных записках и дневниках наших соотечественников (имеются ввиду тексты
В отличие от Запада, у нас не прижилась даже традиция семейных реликвий. Единственным имуществом, которое могло перейти через множество поколений, была святыня — икона или книга.
Так что же? Не иметь, не приобретать? Конечно же, хорошо бы последовать словам Апостола: Имея пропитание и одежду, будем довольны (1 Тим. 6, 8). Да не у всех получится. Имущество и богатство сами по себе нейтральны. Они не мешают нашему спасению, если мы не прикладываем к ним слишком много сердца. Когда богатство умножается, не прилагайте к нему сердца (Пс. 61,11). Тогда и потеря не сокрушит его. В отношениях с вещами важно не забывать, что к свободе призваны вы (Гал. 5, 13) и оставаться свободными, не попадать в рабство. Потому что разве не рабство — завидовать тем, кто имеет, дрожать от страха потерять, унывать от невозможности получить?
Имущество призвано служить душе, а не истощать ее. Есть люди, которые особенно умеют правильно пользоваться материальными благами. Про одну машину говорили, что если бы вещи могли попадать в Царство Небесное, то первой туда надо было бы отправить машину отца Алексия Грачёва. На этой машине отец Алексий возил в храм певчих и прихожан, перевозил друзьям мебель, отвозил знакомых и их родственников в аэропорты и больницы. Машина постоянно служила ближним.
Мир вещей умножается. Вместе с ним умножаются и наши заботы. Ведь, как это ни прискорбно, большинство забот связано именно с этим материальным миром. Но тот, кто научился владеть своим имуществом, нашел ему правильное применение, освобождается от этих забот. Возвращает себе достоинство свободного человека.
фото: Сергей Воронин.
Если вы нашли ошибку — нажмите Ctrl-Enter
Комментариев нет