Хвалимся и скорбями

У нецерковного мира накопилось много претензий к Богу. Как можно допускать войны, болезни, голод, смерть детей? Почему люди страдают? Почему страдают ни в чем не повинные животные, горят леса, уничтожается природа? Где справедливость? Когда люди не верят в благость Творца, они не видят за страданиями и несчастьями ничего, кроме страданий и несчастий, и оттого страдают еще больше. В этом смысле те, кто встал на узкий путь Христов — счастливее — им открывается позитивная сторона страдания. Хвалимся и скорбями (Рим.5,3) — говорит Апостол. Почему скорбями? А хотя бы потому, что именно через терпение скорбей человек доподлинно познает «сколь сладка и блаженна жизнь в духе веры». Нередко дорогу к храму указывает именно несчастье. «В тревогу и мы к Богу». Жил человек беспечно, о Боге особо не рассуждал, а случилась беда — и вспомнил о Нем. Пришел в церковь искать помощи. А затем, кто-то просто ставит свечи да молебны заказывает, а кто-то «вживается» в церковную жизнь. И тем, и другим дается возможность на собственном опыте познать «яко благ Господь». А затем, когда и горе, и утешение пережиты, одни следуют второй части поговорки: «А по тревоге забыли о Боге», вторые же «вкусив доброкачественности жизни по вере» становятся истинными членами Церкви. Для них скорбь сотворила благо.

Хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда (Рим.5,3-4). В славянском переводе вместо опытности стоит другое слово — искусство. Корень его — кус. Терпение позволяет вкусить, то есть близко познать качество жизни «во Христе», которую человек избрал. Да и чем нам еще хвалиться? Какие личные заслуги мы имеем? Что имеешь, чего бы не получил? (1Кор. 4,7) — напоминает нашему самолюбию Апостол. Всё — таланты, имение, образование, и сами добродетели твои — от Бога. Одним лишь «богатством» можешь похвалиться: безропотным терпением скорбей своих, перенесенных и переносимых в согласии с волей Божией. Это истинно твое.

Мир сотворен совершенным, но с грехопадением первого человека совершенство это было утрачено. Человеческий грех исказил всю «программу» мироздания. И теперь, как говорит философ, один из основных законов нашего мира, что все существа и все вещи несовершенны и должны восходить к совершенству в борьбе и страдании. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим. 8,22). Этот закон надо прочувствовать, понять и принять. Жизнь всякого человека полна страданий. Они начинаются с самого рождения, младенец покидает материнское лоно в мучениях. Потом он страдает от болезней, холода и жары, голода и жажды, страдает от беспомощной старости. А смерть? А душевные муки? Открытие зла, соприкосновение с ним, невозможность быть понятым, невозможность вполне выразить себя, различные страхи, познание своего несовершенства. Мучаются животные — от болезней, голода, страха. Мучаются растения. Их угнетают засуха, мороз, болезни и насекомые. Терпят муку и «мертвые» камни. Солнце, ветер, дождь... среда разрушает даже самые прочные из них. Всё стенает и мучится.

В породе алмаз непригляден и тускл от множества мелких царапин и сколов. Если бы он имел сознание, он страдал бы от своего несовершенства. Но вот он попадает в руки гранильщика. Кристалл шлифуют, режут, то есть разрушают еще интенсивнее, еще больше. Но «претерпев скорбь», он выходит из рук мастера сверкающим бриллиантом. Всё лишнее ушло, открылась «душа» творения — собирать и излучать свет. То же и с человеком. Через терпение скорбей душа наша освобождается от ненужного, очищается и совершенствуется. «Страдание есть таинственное исцеление». Даже переживая чужое страдание, сострадая, душа способна обновиться и очиститься. Аристотель назвал это катарсисом.

Падшее человечество привязано к преходящим ценностям, прилипло к сластям мира сего. Не будь печалей, отнимающих у него это призрачное богатство, «не будь червей, ржавчины, моли, саранчи, смрада, тления, страданий, смерти — мир был бы живым адом». Представим себе, что более нет скорбей. То есть, нет мучительного диссонанса между желаемым и реальностью. Удовлетворяется всё. Чревоугодник не страдает от обжорства, ничто не мешает ему есть с утра до вечера. Пьяница не знает похмелья. Лентяю не надо трудиться. Развратник не ограничен законом и общественным мнением. Все, кто жаждет славы, получают ее — бездарного певца или музыканта зовут звездой, графомана — великим писателем. Безответственный властолюбец становится правителем. Вы спросите, почему мы видим только возлюбивших грех? А много ли в мире тех, кому мила добродетель? «Человечество, обреченное на всестороннюю сытость», обречено и на вырождение. Его греховность может быть умерена только скорбями. «Благословенная соль страданий предохраняет дух человеческий от разложения и смерти вечной, — сказал архиепископ Иоанн Шаховской. — Без страдания — нам всем, и нашему достоинству, и нашему духу, и нашей культуре — пришел бы скорый и трагический конец». Даже в столь масштабных страданиях как войны есть нечто положительное. Как личный грех врачуется личным страданием, так «народные грехи врачуются народными бедствиями».

Каким бы ни было наше отношение к скорбям, нам их не избежать. С этим придется смириться, быть готовым и не трепетать в вечном страхе. «Помнить, что бремя страдания состоит, по крайней мере, на одну треть, а иногда и на добрую половину, из страха перед страданием» (Иван Ильин). Конечно, нужно молить Господа, дабы они были невелики. Но когда они придут, их следует проживать творчески, с пользой для своей души. Порой горе, отрывая человека от земного копошенья, поглощающего все силы, мысли и чаяния, ставит его перед главным вопросом: для чего я живу? Верно ли понята мной цель жизни, и правильно ли я следую ей? Трагические события нарушают привычное течение жизни, появляется возможность взглянуть на нее как бы со стороны, переосмыслить. Часто именно приключившееся несчастье отвлекает нас от греховных привязанностей. Сам своей волей не всякий человек может вырваться из греховного плена. Тут мало одной решимости. Греховный навык победить не легко — «ломка» бывает не только у наркоманов. Горе же «отвлекает», поглощает внимание, и переломный момент «расставания с грехом» сглаживается. Есть поговорка: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». То же и у святителя Феофана: «На то и жизнь земная назначена, чтобы в ней скорбное отрывало от привязанностей неуместных».

«Надо учиться страдать достойно и одухотворенно. В этом великая тайна жизни; в этом искусство земного бытия», — писал Иван Ильин. В народе говорят: «Горе одного мучит, а другого учит». Есть люди, пережившие личную трагедию, и словно растерзанные ею. Это случается, когда человек не может смириться с волей Божьей. Когда не хочет уступить Господу своего человеческого, оттого, что не верит в Его благость. Но тот, кто «разошелся во взглядах» с Богом, не знает утешения. Каждый же, кто доверяет Господу и предал себя и всё свое в руки Божии, кто сердцем согласен со всеми Его определениями, хоть и не лишен скорбей, но переносит их с большей легкостью. Каждый, кто верит, что скорбь, посетившая его, не случайна, и старается отвечать на волю Божию терпением и молитвой, непременно на опыте убедится, что «страдание, направленное к угождению Богу, несет в себе и утешение, и отраду».