Работник одиннадцатого часа

КАКИМ ОБРАЗОМ ГОСПОДЬ ПРИЗЫВАЕТ К СЛУЖЕНИЮ ЕМУ? ПОНЯТЬ ЛИ ТАЙНУ ПРОМЫСЛА БОЖИЯ ЛЮДЯМ СО СТОРОНЫ? ЕЩЕ УДИВИТЕЛЬНЕЕ, КОГДА К ПОДВИГУ ПРИЗЫВАЕТСЯ СЕМЬЯ – МУЖ И ЖЕНА. И СЕГОДНЯ ПРОИСХОДИТ ТО, ЧТО БЫЛО БЛАГОЧЕСТИВОЙ ТРАДИЦИЕЙ НАШИХ ПРЕДКОВ: СУПРУГИ НА СКЛОНЕ ЛЕТ ПРИНИМАЮТ МОНАШЕСКИЙ ПОСТРИГ. О СВОЕМ РОДЕ, О ПАТРИАРХАЛЬНОМ УКЛАДЕ СЕМЬИ И ДОСТОИНСТВЕ ЖЕНЩИНЫ, О ЗНАКОМСТВЕ СО СВОЕЙ СУПРУГОЙ – БУДУЩЕЙ ИГУМЕНИЕЙ ЖЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ – С НАМИ ПОБЕСЕДОВАЛ ДОКТОР ПЕДАГОГИЧЕСКИХ НАУК, ПРОФЕССОР, АКАДЕМИК РАЕН, ЗАВЕДУЮЩИЙ МЕЖВУЗОВСКОЙ КАФЕДРОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ПЕДАГОГИКИ И ПСИХОЛОГИИ САМАРСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ДУХОВНОЙ СЕМИНАРИИ, НАСТОЯТЕЛЬ ЗАВОЛЖСКОГО МОНАСТЫРЯ В ЧЕСТЬ ЧЕСТНОГО И ЖИВОТВОРЯЩЕГО КРЕСТА ГОСПОДНЯ И ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВА ПОДВОРЬЯ САМАРЫ АРХИМАНДРИТ ГЕОРГИЙ (ШЕСТУН).

Отец Георгий, расскажите, пожалуйста, о Ваших предках.

Мой дед, Павел Титович Шестун, родился в 1885 году в Малороссии, в Каменецк-Подольске. Долгие годы знакомые считали фамилию Шестун украинской. Но недавно, с помощью интернета, я обнаружил, что наша фамилия ведет свою историю от Ярославского князя Василия Великого Шестуна. Встречается она и в первых томах «Истории России» Соловьева, как рода, служившего царю. Борис Годунов сослал многие фамилии, в том числе и эту, в Малороссию.

В конце XIX века семья деда начала двигаться на восток и в казахских степях получила землю. Во время Первой мировой дед воевал, попал в плен, а после захвата власти большевиками и заключения Брестского «мира» вернулся в Россию, остановился в Самаре и женился. Дед обладал богатырской силой и великим ростом. А жил просто, трудился разнорабочим, занимался хозяйством. Под конец жизни работал конюхом и каждый день ходил за два километра поить и кормить свою лошадку, на которой возил молоко в санатории для больных детей с ДЦП.

Бабушка моя, Христина Тимофеевна Супрунчук, родилась в 1900 году и была родом из Брест-Литовска. С началом войны 1914 года бабушка в числе других жителей западной Белоруссии бежала от немцев в сторону Ташкента. Начались смутные времена, и беженцы стали возвращаться в Россию. Оказалась она в Самаре, где и встретила своего будущего мужа – моего деда. Мой отец Владимир Павлович был вторым сыном у них, он родился в 1924 году. До сих пор в памяти осталась картина, как по улице шел дед с сыновьями – моим отцом и двумя моими дядьями: все были богатырского сложения, по два метра ростом... С началом Великой Отечественной войны их перебросили на запад, и старший мой дядя на фронте дошел до Берлина, был ранен и награжден. А мой отец Владимир всю войну и потом всю жизнь проработал токарем на заводе.

В конце войны он вместе с младшим братом что-то натворил – то ли опоздал на заводскую смену, то ли подрался с сыном «важного» человека. После чего последовали арест и высылка за сто первый километр. Так молодой токарь Владимир Шестун оказался на станции Кротовка. Периодически надо было являться в милицию отмечаться. Секретарем в милиции работала молодая, боевая и веселая Валентина Васильевна Баринова. Это была моя будущая мама. Она до последних лет жизни сохранила оптимизм, трудолюбие, гостеприимство, любовь и заботу о своем муже и детях. В Кротовке в 1951 году родился и я.

А Ваши родители были верующими людьми? 

У меня бабушка, Мария Филипповна Баринова, была верующим церковным человеком. В детстве на каникулы нас с братьями отправляли к ней в Кротовку. А когда бабушка приезжала в гости к нам в Самару – все знали, что наступает время церковного праздника, и она приехала, чтобы сходить на службу и подать записочки за здравие и упокоение.

По смерти Сталина в 1953 году мы приехали в Зубчаниновку и поселились в одном доме с бабушкой и дедушкой. Мое первое, очень яркое и таинственное воспоминание из раннего детства связано с крещением. Меня несли на руках, горели свечи, все шли вокруг купели, а впереди – батюшка. Когда я сам стал священником в Покровском соборе, узнал эту купель. Медный крестик, который одели на меня, храню до сих пор. С годами он истончился, как лезвие бритвы…

Батюшка, какие воспоминания у Вас остались о годах детства, воспитании в отчем доме и учебе?

Детские годы вспоминаются радостными и беззаботными. Мама моя, как и мамы моих сверстников, не работала – воспитывала троих детей и занималась хозяйством. У каждой семьи были козы, куры, огороды и сады. С отцом и братьями мы играли в лапту, настольный теннис, футбол, а зимой на катке собирали хоккейную команду – играли улица на улицу.

Но беззаботная жизнь не значит праздная. Трудились все – от мала до велика. Каждый день поливали кусты помидоров, пилили дрова, сажали, окучивали и выкапывали картошку… Бабушка Христина была мастерицей – сама сделала буфет, диван и табуретки. А однажды поразила нас тихим заявлением: «Если бы не было революции, мы бы жили лучше». Это дар – жить среди достойных тружеников. Мы росли в окружении не советских людей – это были русские люди, живущие в советский период, и они еще несли в себе историческую Россию.

Всегда с любовью вспоминаю школьные годы. Здание нашей начальной школы было деревянным, дореволюционной постройки, с башенкой и большой террасой. В школе было только два класса. Нас встретили две молоденькие выпускницы педучилища. На урок и перемену в колокольчик звонила бабушка, которая подметала полы, а зимой топила печи. А мы писали в прописях перьевыми ручками и очень переживали за кляксы. Через два года меня перевели в школу, в которой некогда учился отец. Это кирпичное здание с колоннами и балконами украшает Зубчаниновку до сих пор.

В хрущевские времена тех, кто держал скотинку, обложили налогами, и пришлось от нее отказаться, а матерям – выйти на работу. Отсутствие мамы дома сказалось в будущем на поколении младших братьев: у них по жизни стало возникать много проблем, начиная с учебы – уже некому было следить за выполнением ими домашних заданий.

Папа брал нас к себе на работу, так что мы с детства знали все марки резцов и станков, а два моих брата в будущем стали токарями. У нас были замечательные школьные учителя, благодаря которым выпускники без проблем поступали в разные технические и филологические вузы страны, а я выбрал физмат пединститута. На последнем курсе женился на однокурснице Ирине. У нас родилась дочь Марина, а меня призвали в армию, в артиллерию, на Дальний Восток, недалеко от острова Даманский… Мы с женой писали друг другу письма почти каждый день. После армии вернулся домой – дочь уже бегала и не сразу меня стала узнавать. А потом у нас родился сын Павел – сейчас он служит в Церкви протодьяконом.

Как Вы познакомились с будущей женой? Сразу ли поняли, что это Ваша «вторая половинка»?

С будущей супругой Ириной Афанасьевой мы познакомились во время последнего вступительного экзамена на физмат. Написав сочинение, в поисках помощника, который бы мог проверить написание некоторых слов, я тихонько дотронулся до плеча впереди сидящей девушки. От неожиданности плечо вздрогнуло, и ко мне обратились поверх очков удивленные зеленые глаза. Этот внимательный и радостный, строгий и при этом всепрощающий взгляд сопровождал меня в будущем многие годы. Поступив в вуз, мы с ней почти все время проводили вместе в одной компании, где незаметно поделились на пары. До сих пор не могу понять, кто кого избрал: то ли я супругу, то ли она меня. Но мне ни разу не пришлось об этом пожалеть. Через много лет понял, что это Господь одарил меня такой помощницей.

• До поступления на физмат Ирочка училась в знаменитой физико-математической школе, немного занималась музыкой и была кандидатом в мастера спорта по спортивной гимнастике. В студенческие годы она выделялась среди однокурсниц благородной статью, веселым нравом и строгой решительностью. Если при ней кто-то проявлял вольности, она одним взглядом отрезвляла человека, а если и после этого продолжалось неподобающее поведение – молча уходила.
• В последние годы обучения мы почти не расставались. Родители моей избранницы, понимая, что дело принимает серьезный оборот, стали ко мне присматриваться, приглашали на обед. Так мне стал открываться мир большой патриархальной семьи.

 

Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой семье.

Двадцатый век перемешал в этой семье все сословия – крестьян и дворян, военных и ремесленников. Неуловимая связь с духом и традицией иной России, которой мы уже не знали, чувствовалась в укладе семьи и в отношениях к предкам, о которых почти не говорили, не желая навредить нам, живущим в богоборческом атеистическом государстве. А в этой семье многие пронесли через всю жизнь память о великой империи.

Глава семьи Петр Иванович Афанасьев, мой будущий тесть, а впоследствии – первый постриженик Подгорского мужского монастыря монах Гавриил, родился в 1909 году в чувашской деревне недалеко от Чебоксар. Он был старшим сыном в многодетной крестьянской семье.

Перед войной он окончил институт физкультуры имени Лесгафта. По распределению был направлен в Саратовский мединститут преподавателем физкультуры, где учился на доктора. На фронт его призвали военфельдшером. Боевое крещение получил на Мамаевом кургане. Много рассказывал своим детям о войне. Власти не эвакуировали жителей Сталинграда, и на глазах Петра Ивановича погибали дети, боевые друзья… В полевых условиях ему приходилось ампутировать ноги и руки. То, что кровь рекой текла по кургану, оказалось реальностью. Но Петра Ивановича пуля не брала – Господь его хранил. За всю войну он был только контужен.

Когда я познакомился с Петром Ивановичем, ему было шестьдесят с небольшим, но выглядел он намного моложе, был мускулист – настоящий спортсмен. Преподавал физкультуру в институте и тренировал гимнастов в спортивной школе. Он был человеком общительным, любил порядок. Каждое утро начинал с зарядки и пробежки. И у него были золотые руки: мог все починить и смастерить.

Мама моей супруги – Валентина Георгиевна Афанасьева (в девичестве Кожура), а впоследствии – монахиня Елисавета, была почти на двадцать лет моложе мужа. Они познакомились на секции спортивной гимнастики, которую вел Петр Иванович в институте. Поженились. Ирочка родилась в праздник Крещения Господня – 19 января 1952 года. Ее мама Валентина Георгиевна очень любила свой дом, хорошо шила, одевалась со вкусом, играла на пианино, пела, прекрасно готовила... И подавала на стол она именно то, что любил ее муж. Каждый день готовила обед минимум из трех блюд. И когда часам к пяти семья собиралась дома, все садились за стол во главе с отцом. В этот круг однажды приняли и меня.

Когда мною Ирине было сделано предложение, и она поделилась с мамой своими переживаниями, Валентина Георгиевна пророчески ее напутствовала: «Доченька, главное то, что он тебя любит, и он хороший человек, а любовь обязательно придет, выходи за него замуж и не сомневайся. До любви надо дожить». Так и случилось.

От мамы моя супруга получила многие дары, необходимые каждой женщине, чтобы стать хорошей женой, матерью, монахиней и игуменией. Она обладала замечательным природным голосом, который приятно удивлял даже специалистов в оперном искусстве, сама шила праздничные священнические облачения, вышивала узоры… Забыть о себе и заботиться о другом – этому деланию матушка училась еще в семье.

 

Отец Георгий, а как Вы поняли, что это Ваше призвание – быть священником?

Моим первым призванием на протяжении более 15 лет было учительство. Призвание – это когда ты сам не можешь объяснить себе, почему ты этим занимаешься. Нет ни финансовых причин, ни желания этим заниматься, а есть только одно: ты без этого дела жить не можешь, это твой образ жизни, служение.

С началом «перестройки» заведующий кафедрой педагогики и психологии Самарского государственного университета, где я продолжил преподавательскую и научную работу, решил пригласить на кафедру православного священника и поручил мне найти такого батюшку в епархии. Им оказался настоятель кафедрального собора протоиерей Иоанн Гончаров – в будущем мой первый духовный наставник.

Когда отец Иоанн вошел в аудиторию, где собрались почти все профессора кафедры, все благоговейно встали. Беседа шла почти два часа – было заметно, что такой встречи люди ждали больше шестидесяти лет. Уходя, отец Иоанн пригласил нас на беседы с прихожанами. И в первое же воскресенье мы пришли в собор почти всей кафедрой, а со мной была и моя благоверная супруга Ирина.

Отец Иоанн – замечательный проповедник. Мы с женой стали часто посещать службы, и наши отношения со священником переросли в настоящую дружбу. Его беседы, книги, которые он давал читать, изменяли нашу жизнь и содержание моих лекций. Он принял наши первые исповеди, причастил нас, а потом и повенчал. Супруга стала просто неузнаваема – расцвела, и когда мы приходили в храм и слушали духовника, ее лицо светилось радостью.

В конце 1991 года к нам с супругой в храме подошел иподиакон владыки Евсевия и пригласил меня в алтарь. Архиерей предложил мне принять сан священника, а мой духовник отец Иоанн с радостным лицом стоял рядом – было видно, что он в этом поучаствовал.

Матушка приняла эту новость как сбывшуюся мечту и направилась в магазин за тканью для облачения. Теща, поворчав что-то вроде: «На что вы жить-то собираетесь?» – достала швейную машинку и за три дня мама с дочкой – две будущие монахини – впервые соорудили по выкройке рясу и подрясник. В 1992 году на праздник Обрезания Господня меня возвели в диаконский сан, а второго февраля – в сан священника. Шел мне сорок первый год, и я всегда ощущал себя работником одиннадцатого часа.

Отец Георгий, чем запомнились первые годы Вашего служения?

Валентина Георгиевна оказалась в чем-то права: указ о назначении на должность мне не дали, в штат не включили, а значит, вознаграждения за труды мне не полагалось. Первый год служения мы с матушкой и детьми питались, как «птицы небесные», – подаяниями с канона и поддержкой духовника. Но благодать покрывала все земные трудности. Время словно остановилось, мы жили только церковной жизнью и встречались с матушкой на богослужениях. Все попечение о семье она взяла на свои плечи. Жили мы словно в раю, и год пролетел, как миг. И весь год я служил среди старцев. Эту радость и ощущение, что вернулся домой, до сих пор не смогли у меня отнять ни скорби, ни трудности священнического служения.

В начале 1990-х годов церковная жизнь только начала возрождаться. Какие тяготы легли на плечи Вашей матушки?

Когда в 1993 году меня назначили настоятелем церкви преподобных Кирилла и Марии Радонежских, а вместо храма нам передали планетарий, моя супруга горячо взялась за работу. Организовала знакомых прихожан и руководила благоукрашением храма. Образ матушки оказался ей так соприроден! Храм стал для нее родным домом, а приход – семьей.

В те годы все жаждали духовной поддержки и утешения. Государство рушилось, народ жил бедно. Надежда была только на Бога, и люди потянулись в Церковь. За советом шли к батюшке, а за утешением – к матушке. Она умела сорадоваться, разделить печаль, помочь советом, строгим поучением, а часто – и материально. Горевала о том, что во многих семьях случались нестроения, разводы, властвовал дух уныния и стяжательства. Супруга часто видела причину этого в неправильном поведении женщин, в дерзком непочитании своих мужей, в грубом отношении к детям: «Как огрубели женщины, как они ведут себя с мужьями и детьми даже на улице! Забыли, что они райские создания».

В 1994 году владыка Сергий – наш новый архиерей и мой духовный наставник – назначил меня ректором Духовного училища. Корпус – в плачевном состоянии, кадров нет, а до начала учебного года всего три месяца! И тут выручил матушкин приходской «женсовет». В считанные дни в Духовном училище был укомплектован штат работников. Работа закипела, и всюду раздавался бодрый матушкин голос. Она сама заправляла каждую коечку для будущих студентов, вешала шторы… Все делала с любовью. Ее душа жила этим послушанием. А ведь у нее не было официальной должности. Просто матушка всегда была моей послушницей, жила жизнью мужа и принимала все, что мне предназначалось, как Божию волю.

Студентов матушка любила, как своих детей, была к ним очень внимательна. Если видела на ком-то худые ботинки или старенькую рубашку, могла купить новые или приносила из дома. Терпела матушка и скорби, но принимала их как награду за добрые дела.

Господь нас и в эти дни не оставлял. Наше училище посетили блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины Владимир (Сабодан), митрополит Иоанн (Снычев), схиархимандрит Серафим (Томин). А у нас дома гостили в те времена наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Тихон (Секретарев), профессор Московской Духовной академии архимандрит Платон (Игумнов), санаксарский старец схиигумен Иероним, иконописец игумен Мануил (Литвинко), писатель Владимир Крупин. Приходила в наш дом и самарская блаженная Мария Ивановна Матукасова. Дружили мы с известным священником протоиереем Иоанном Державиным. Часто приезжал владыка Сергий с друзьями: мы трапезничали, беседовали, пели песни. Матушка создавала особую атмосферу любви, заботы и простоты. Эти встречи многому нас научили, а дружба с богомудрыми людьми продолжается многие годы.

Отец Георгий, вашу супружескую пару хочется сравнить со святой православной четой благоверных Петра и Февронии. Вы с матушкой тоже в свое время приняли постриг и стали подвизаться в соседних монастырях. Это удивительно и прекрасно, не каждая семья готова на такой подвиг! А что подвигло на это вас с матушкой? 

Это происходило постепенно. В 1997 году мы с матушкой получили от владыки послушание – построить храм на месте заброшенного хлебного магазина и посвятить его преподобному Сергию Радонежскому. Во время работ матушка собрала вокруг себя женскую общину, многие из которой спустя пять лет приняли монашеский постриг. Игумен Земли Русской вдохнул в жизнь нашего прихода особую любовь к монастырям. Любимым занятием наших прихожан стали паломничества. И мы с супругой посетили почти все известные русские обители. Чаще всего бывали в Псково-Печерском монастыре, где беседовали с архимандритом Иоанном (Крестьянкиным) и другими подвижниками. Посетили и старца протоиерея Николая Гурьянова, который, не дожидаясь наших вопросов, ответил на них... В паломничествах нам открывался иной мир, святой и благодатный. И нам так хотелось быть похожими на старцев, которых мы встречали.

Частыми гостями у нас дома и на приходе стали монахи. А вскоре приезжавший к нам для проведения отчиток наркозависимых старец архимандрит Мирон (Пепеляев) стал учить нас аскетическому деланию: вместе с ним мы подвизались в дни отчиток очень строго, до вечера ничего не вкушая, даже воды. Так батюшка незаметно готовил нас к монашеству.

В начале 2000-х архимандрит Мирон постриг нескольких прихожан в иночество, в том числе и родителей матушки – так родилась монашеская община. И вот однажды, в мае 2003 года, приехавший к нам в гости владыка Сергий, после нашей прогулки от нашего загородного дома в Рождествено до села Подгоры, увидев там полуразрушенный храм, благословил: «Отец Евгений, бери своих монахинь и переезжай в Подгоры строить монастырь». Строительство пошло полным ходом, число сестер, желающих жития ангельского, росло, а затем у нас образовалась и мужская монашеская община.

Зимой 2004 года нам с матушкой пришлось вернуться домой в Самару, чтобы встретить нашего старца Мирона. В этот раз он много внимания уделил моей супруге, подолгу с ней беседуя. Матушка исполняла песни на стихи собственного сочинения, и теперь в них все чаще слышались покаянные мотивы. И вот однажды она сказала, что отец Мирон благословил ее принять постриг – и она согласилась. Тут же в дверях показался сам старец: «Вам, отец Евгений, тоже необходимо принять постриг, а то строите монастырь, а сами не монах. Пишите владыке прошение». В то время болезнь, давно беспокоившая супругу, вновь обострилась. И супруге отец Мирон посоветовал поторапливаться: «А то можно не успеть», – сказала она спокойно.

Отец Георгий, Вы присутствовали на постриге супруги?

Помню, как перед постригом я зашел в кабинет, где готовилась матушка: в белой рубахе с расчесанными волосами она стояла, словно ангел. Супруга попросила моего благословения принять постриг первой… В ее взгляде при этом отразилась вся жизнь, любовь и расставание с прежним миром, благополучием, с человеком, с которым сорок лет прошла по жизни… Мы никуда не уезжали друг от друга, но она понимала всю мистическую глубину предстоящего события, реальность умирания прежнего человека и рождения нового. Трудно было ей все это пережить, и она попросилась уйти первой. Так произошло в монашеском постриге, а потом и в жизни…

• Первая часть пострига подобна погребению ветхого человека. Стоя в притворе храма, я видел, как «погребают» матушку Ирину. Слезы мне застилали глаза. Вдруг все прихожане разом громко вздохнули: как из чрева матери, матушка восстала во всем белом перед своим старцем. В звенящей тишине обеты Богу давала новорожденная монахиня Анастасия.
• А как постригали меня, почти не помню. Смотрю на фотографии – вот мы стоим со свечами под венцом, а вот мы со свечами в клобуках и мантиях после монашеского пострига. Два таинства – была семья, а теперь родились два монаха.
• В 2009 году владыка Сергий возвел настоятельницу монахиню Анастасию в сан игумении. Сестры с радостью бегали к ней за благословением и советом. Матушка любила с ними беседовать и не раз говорила: не имея любви, ничего нельзя достичь в этом мире, нельзя спасти свою душу и исполнить повеленное Богом.

Дух у матушки-игумении был бодр, но плоть становилась все более немощной. Ей уже было трудно выдерживать все богослужения, и она очень об этом печалилась. Когда не могла подняться с постели, молилась лежа, читала Священное Писание, святых отцов... Мало кто знал о ее скорбях и болезнях: когда она, набравшись сил, выходила из игуменского дома, все видели ее спокойной и радостной.

Вплоть до своего преставления 22 июня 2012 года любые скорби и болезни она всегда принимала из руки Божией – с благодарностью и терпением. Ведь для православного человека главное – уметь любить, уметь страдать и быть верным Богу до смерти.

Батюшка, как опытный педагог и священник, расскажите, пожалуйста, какие скорби и проблемы в наших семьях сегодня стали особенно острыми?

Проблемы семьи коренятся в современных людях. Неверие во Христа и вечную жизнь приводит к попыткам своевольно устроиться в земной жизни и по-своему устраивать внутрисемейные отношения. Стремление к материальному благополучию ограничивает рождение детей. Молодые семьи, в большинстве своем, живут довольно скромно, считая, что детей можно рожать, лишь когда появится большая квартира, большая зарплата. Они забывают, что дарует детей Господь, Сам обеспечивая их земное благополучие. И, как это ни парадоксально с земной точки зрения, наиболее благополучно живут семьи с детьми, а бездетные пары многие годы тщетно пытаются создать свой идеальный материальный мир. Но ведь цель семейной жизни – сохранить любовь и родить новую жизнь.

Семья – это видимая часть рода, уходящего корнями в историю на сотни лет. Из родов складывается народ. Раньше на Руси человека спрашивали: «Ты чей, какого рода?» Родовая память открывает нам и почивших предков, ушедших в будущее из России земной в Россию небесную и молящихся за нас. И если семья еще может быть неполной и «неблагополучной», то род быть таким не может, потому что среди наших предков обязательно есть люди праведные, благочестивые, а возможно и святые, и мы – их наследники. Понимание этого может укрепить любого человека даже в самых неблагополучных условиях земной жизни, преодолеть, претерпеть все трудности и придать нам силы умножить богатство рода. Знание древа своего рода, ощущение своих корней – главное основание и богатство семейной жизни.

 

Батюшка, а как современная школа влияет на нравственный облик молодежи? В чем Вы видите основные проблемы системы образования в средней школе и вузах?

Наша система образования и воспитания зависит от работающих в ней людей – учителей, директоров школ, руководителей разного уровня. От них зависит и нравственный облик молодежи. Поэтому следует искать не школу, а учителя, в чьи руки вы доверите своего ребенка – особенно в начальной школе.

Не стал бы преувеличивать роль школы в воспитании детей: семья воспитывает молодежь, а школа лишь помогает ей в этом. К сожалению, у нас еще отсутствует единое образовательное пространство в стране, но над этим работает современное Министерство образования РФ. Дай Бог, чтобы у них это получилось.

Мы сегодня по-разному понимаем и процесс воспитания. В наше время все чаще под этим понимают организацию досуговой деятельности ребенка. Однако истинная цель воспитания – научить детей и подростков жить. Семейные проблемы и проблемы воспитания коренятся в незнании настоящей жизни. С куклой «Барби» в дочки-матери не поиграешь. Сегодня в школе необходимы курс семейной жизни, уроки труда и почитания старших поколений – по примеру «Бессмертного полка». Необходимо учить жизни, а не развлекать.

 

Как Вы считаете, что является истинным достоинством русской женщины? И как его сохранить в наши дни?

Главное достоинство русской женщины – это материнство. Причем оно не мешает ей всегда самое большое внимание уделять мужу. Это позволяет сохранить семью после рождения ребенка. А сохранить женское достоинство просто: нужно быть целомудренной и верной супругу, а также быть ему помощницей – то есть помогать ему, а не управлять им.

 

Отец Георгий, Вы часто говорили о том, как важна в семье правильная иерархия. Научите, как женам смиряться перед мужем, как научиться признавать его главенство?

Научить этому трудно, почти невозможно, а вот научиться этому нам необходимо самим. Мы привыкли всех поучать и переделывать. А посмотрите на себя честно: все ли вы исполняете из порученного вам Богом? Откройте Священное Писание. Апостол пишет, что мужу надо любить свою жену. Жена, помоги мужу себя любить! Смиренную, любвеобильную и заботливую жену любить легче, чем сварливую и непокорную. Также читаем, что жене необходимо почитать мужа, как Господа. Муж, помоги жене себя почитать и признавать главным в семье! Будь твердым и благородным, незлобивым, содержи семью, люби жену и не раздражай детей. Такого мужа легче почитать. Каждый должен сам стать таким, каким ему быть должно.

 

Батюшка, а что может помочь одиноким молодым людям создать семью? 

Жизнь человека основана на простых заповедях: Отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф. 16, 24) – говорит Христос. Эгоист не может создать семью, сохранить ее и воспитать детей. Любовь – это жертва, когда ты отдаешь другому себя и свое сердце.

Сегодня мало говорят молодым о монашестве. Мне пришлось в жизни испытать радость семейной жизни, но монашество не променяю ни на что земное. Это два пути, два подвига практически равноценные. Если семейная жизнь не складывается, можно послужить Богу, ведь монастырь – это тоже семья! Но везде необходимо хранить чистоту и иметь послушание.

Поменьше вмешивайтесь в свою жизнь, тогда Господь будет вас вести по ней. И куда приведет, там и трудитесь в поте лица, это и будет ваше место. Если у тебя есть мечта, не старайся скорее ее достичь. Сначала измени себя и будь достоин ее. Недаром народная мудрость гласит: «Молитва и труд все перетрут». Желаю всем исполнять напутствие апостола Павла: Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите (1 Фес. 5, 16-18).

 

Как, на Ваш взгляд, родители могут воспитать в своих детях послушание? Послушание и почитание – это одно и то же? Как правильно сегодня почитать родителей взрослым детям?

Слушаться легче того, кого любишь и почитаешь. Детям можно передать только то, что сам имеешь. Глава семье – муж, а глава мужу – Христос. Если отец не почитает Христа, а жена не чтит мужа, эти двое непослушных людей не в состоянии воспитать ребенка послушным. Он все видит и подражает... Смотря на нас, дети учатся тому, как относиться к нам в старости. Взрослые дети, которые благодарно помнят, через кого они пришли в мир, чью кровь и плоть они носят в себе, всегда будут помогать родителям. Иногда достаточно позвонить или навестить, иногда необходима и более серьезная помощь, но всегда следует помнить, что это твоя семья, твой род.

 

Отец Георгий, как мы можем защитить наших детей от тлетворного влияния духа мира сего – от влияния общества потребления, от потока грязи в СМИ и интернете?

Не надо создавать образ злого мира. В нем есть Церковь, есть семья, много святых мест и святых людей. Наполните свой дом миром, молитвой, любовью, сами живите в этом светлом мире, и пусть дети вместе с вами, с первых дней жизни, дышат этим духом вечности… А гаджеты, газеты, журналы, интернет – всего лишь средства доставки содержания. Даже в интернете можно найти много полезного. Попробуйте сами это найти, и ваши дети узнают, что и в интернете есть чему поучиться.

 

Аборты до сих пор, к сожалению, остаются огромной болью для нашей страны. До сих пор не принят закон об отмене абортов, по которым наша страна занимает лидирующее место в мире… Как Вы думаете, что может помочь принять этот закон? Как нам остановить поток детоубийств?

Из-за абортов у нас нет демографического прорыва, а значит, нет и будущего. Если закон не принимается, значит, это кому-то выгодно. Есть одна сторона этого вопроса, про которую все умалчивают – это деньги. Использование и продажа абортивных материалов, то есть убиенных младенцев, приносит доход, по некоторым неофициальным данным, близкий к нефтяному. У этого закона много богатых противников… Когда деньги перестанут играть такую огромную роль, закон, может быть, будет принят. Здесь нужна и политическая воля.

Отец Георгий, наши святые говорят, что демократия – в аду, а на Небе – Царство, и нет лучшей власти на земле, чем монархия, она от Бога. Как относиться к пророчествам о возрождении монархии в России?

Россия без самодержавной монархии жить не может. Самодержавие – это особенное проявление совместной жизни царя-батюшки и его верноподданного народа. Ни одна форма государственной власти, в том числе и современные виды демократии, не достигает такой высоты. А пророчества есть Божественная правда, свидетельствуемая святыми людьми.

 

Этот номер «Славянки» посвящен семье святых царственных страстотерпцев, и в этом году мы отмечаем столетие со дня их мученической кончины... Какие уроки мы можем вынести за прошедшее столетие жизни без царской власти? Каким должно быть наше покаяние сегодня?

Мы никогда не жили без царя. Смерти нет, и наш святой царь не оставил Россию. Сейчас он возвращается вместе со своей святой семьей. Возвращается его образ, правда о его святой жизни. Велико его почитание в нашем народе, но и клеветники тоже остались. Жизнь без царя – это жизнь без батюшки, что в этом может быть хорошего? Царя нам надо заслужить. Но почитать Божиего помазанника и просить о его возвращении могут лишь люди, почитающие Христа – церковные люди. Царя мы можем только вымолить. Молиться царю, чтобы он не оставлял Россию, защищать его от нападок кощунников и клеветников – это и будет нашим покаянием.

Беседовала Нина Рядчикова