Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
        1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31

Иерей Александр Шумский: Любовь к Родине учит любви к Богу

17.02.13

Современность со своей скоростью и цинизмом прячет от нас островки любви и мира, теплые дома, где живут крепкие семьи. Один из таких островков — дом иерея Александра Шумского, клирика московского храма Святителя Николая в Хамовниках, отца восьмерых детей, горячего патриота своего Отечества и неравнодушного гражданина. Мы побеседовали с ним о воспитании детей, о любви к Богу и Родине.

Отец Александр, расскажите, пожалуйста, о своих родителях и о том, как они Вас воспитывали?

Рос я в семье ученых, советских интеллигентов. Отец был журналистом, мама — педагогом. Бабушка Татьяна Александровна Власова была очень известным дефектологом, академиком педагогических наук, дед Иван Павлович Алимарин был выдающимся химиком, являлся академиком АН СССР, имел звание Героя Социалистического Труда, был награжден орденами Ленина, орденами Красного знамени, являлся членом более десятка академий наук. Наша семья была нецерковная, но Бога в ней никогда не хулили. И нас с сестрой воспитывали по-христиански, нам прививали честность, скромность, старались заложить в нас нравственную основу.

Бабушка, которая в свое время работала в ЦК, курировала все педагогические вузы страны, дружила с Фурцевой, была членом партии, никогда не сказала мне ни одного плохого слова про Церковь и Христа. Мало того, много лет подряд к нам приходила на Пасху одна бабушка и приносила крашеные яйца, а моя бабушка делала пасху, пекла куличи, угощала ими гостью и обязательно давала ей деньги. Звали эту бабушку Анастасия, также звали маму моей бабушки, которая была очень верующим человеком. Вот такое интересное совпадение имен. Мы жили в очень хорошей квартире на Зубовском бульваре, но нас приучали вести себя с людьми бедными скромно и никогда не показывать своего материального превосходства и всем делиться. Помню, когда я учился в восьмом классе, мой отец купил только-только появившиеся «Жигули», а по тем временам немногие могли себе это позволить. Мне было очень неловко, когда мои товарищи по школе увидели меня сидящим в машине, и я начал сползать под сиденье, потому что мне было стыдно, что у меня это есть, а у них нет. И вот это одинаковое ко всем отношение у меня сохранилось и до сих пор. Помню, как умирала моя бабушка Татьяна Александровна. Буквально за несколько часов до смерти она сказала мне: «Внук, не бойся смерти, она тихая, милая и розовая как весенний сад». Разве может такое сказать безбожник?

 Батюшка, как Господь привел Вас в Церковь?

Поскольку я никогда не воспитывался как воинствующий безбожник, у меня не было идеологической преграды. Я много читал, и особенно мне помог Федор Михайлович Достоевский, потому что он путеводец ко Христу для всей русской интеллигенции, и многие пришли к Богу, читая именно его романы. Все романы Достоевского глубоко религиозны, православны и христоцентричны. Главная тема в каждом из них это Христос — Красота, спасающая мир. Через творчество Достоевского я обратился к Богу.

 А как Вы стали священником?

Я об этом никогда не думал. Просто ходил в храм, стал молиться, у меня появился духовник, и однажды он сказал мне: " Не хотел бы ты рукоположиться?" И в 1993-м году меня рукоположили в сан диакона, а через 12 лет стал священником.

Как изменилась Ваша жизнь, когда Вы стали духовным лицом?

Во-первых, повысилась личная ответственность. Ведь священник не может себе позволить то, что относительно может позволить себе мирянин. Я ощутил огромную ответственность, которая легла на меня после рукоположения. В том числе, это ответственность за воспитание моих детей, да и вообще за отношение с окружающими меня людьми, за отношение с окружающим миром, ответственность за слово, которое я произношу.

Батюшка, расскажите, пожалуйста, как Вы познакомились со своей матушкой?

С матушкой я познакомился достаточно классически. Мы работали в институте НИИ дефектологии, там, где моя бабушка была директором, я был старшим научным сотрудником, она была младшим научным сотрудником, работали мы в разных лабораториях. И вот однажды я увидел ее и влюбился. Она ответила взаимностью. Все развивалось очень стремительно. Тем более что наши бабушки и дедушки хорошо друг друга знали. Дед моей супруги Федор Федорович Рау был выдающимся ученым дефектологом, и они с моей бабушкой очень дружили.

Как Ваши родственники отнеслись к тому, что Вы приняли сан?

Совершенно нормально. Бабушка, правда, к этому времени уже умерла, а мама и папа отнеслись очень хорошо, тем более, что в это время и они уже были людьми верующими. Сначала в храм пришел я, возможно, через меня и они тоже стали приходить к Богу и воцерковляться.

Отец Александр, Вы отец восьмерых детей. Как менялся Ваш опыт отцовства по мере рождения и взросления детей?

Ну, конечно, рождение первого ребенка — это событие грандиозное. Но, честно сказать, моя матушка была очень хорошо подготовлена к тому, чтобы быть матерью, Господь дал ей такой дар, и я меньше, чем многие другие отцы, участвовал в бытовой заботе о ребенке. Я много служил, работал, писал, и она меня всегда оберегала от бытовой нагрузки, за что я ей очень благодарен. Когда родился второй ребенок — это было уже почти привычно, ну, а потом они один за другим стали появляться на свет. Мы никогда не думали, что у нас будет так много детей, и задачи такой никогда не ставили, все происходило само собой, и я бы сказал, довольно легко. К тому же ни я, ни моя матушка никогда не ставили перед собой каких-то задач — делать карьеру, например, или еще что-то. Господь вел нас по жизни, и вот родилось у нас восемь детей: семь девочек и один мальчик, и мы сами иногда удивляемся, как это могло произойти. Я очень благодарен своей матушке. Она дала мне возможность много заниматься своим любимым делом — писать, ездить, смотреть. Часто бывает так, что мужчина начинает заниматься домашними хлопотами, в общем-то, погружается не в свое дело и начинает унывать, так вот этого у меня никогда не было. Несмотря на количество детей, моя творческая жизнь не изменилась. Свою творческую свободу я сохранил, за что очень благодарен своей супруге.

Но вернемся к воспитанию детей. Пока ребенок маленький, ему больше все-таки нужна мама, а когда дети становятся относительно сознательными, то в воспитании увеличивается роль отца. Наши дети росли детьми православными, и в этом большое отличие их детства от нашего. Если я пришел к православной вере, когда мне было уже более 25 лет, то наши дети с младенчества знали, что такое храм. Мы вместе с ними молились, ездили в паломнические поездки, особенно часто мы бывали в Троице-Сергиевой Лавре.

 Что было приоритетно в воспитании детей?

В приоритете, конечно, любовь. Во всем должна проявляться любовь: любовь к Богу, к ближнему, к родителям, к Родине. Все зиждется на любви. Послушание, которое не основывается на любви, смысла не имеет. Я знаю несколько семей, в которых родители очень жестко «зажимали» детей, особенно так поступали те родители, которые имели свой большой негативный опыт, пришли к Богу поздно, и хотели сделать из детей православных быстро, перегибали палку, что называется, «сорвали резьбу». Ребенка нельзя чрезмерно заставлять ходить в храм или, как некоторые родители, давать детям четки, заставлять их выполнять строгое правило, подолгу молиться, это приведет к плачевным последствиям, ребенок навсегда может уйти из храма. Молиться нужно, но все надо делать с умом, с рассуждением, во всем должна быть мера. Надо понимать, что ребенок не взрослый человек, он не может подолгу стоять, в силу своей природы он должен двигаться. Нужно все делать разумно, чтобы ребенку церковная жизнь была не в тягость. Это относится и к посту. Надо видеть сильные и слабые стороны конкретного ребенка и, исходя из этого, строить его духовную жизнь. Ну, и главное, чтобы между родителями был мир и лад — это основа воспитания. Нельзя допустить противоречия между родителями в воспитании детей. Воспитание происходит само собой тогда, когда дети видят, что родители друг друга любят и единодушны во всем. Если же родители ссорятся, то что бы они ни предпринимали, воспитательный эффект будет очень низкий. Собственный пример, вера и любовь — это основа воспитания.

В чем различие в воспитании мальчиков и девочек в многодетной семье?

Я вообще считаю, что раздельное обучение — это хорошо. В многодетной семье, где есть разнополые дети, родители должны следить за всем: как дети одеваются, как они разговаривают. Есть много нюансов, которые нужно соблюдать. Например, если мальчик, как мой Федор, растет среди девочек, нужно следить за тем, чтобы его воспитание было мужским, более суровым, потому что есть опасность того, что мальчик среди сестер вырастет женоподобным. У нас с этим проблем не было, я старался с самого начала воспитывать сына брутально. Он ходил на секцию самбо. За этим надо просто внимательно следить. Надо, чтобы братья и сестры стыдились друг друга, не ходили неизвестно как одетыми друг перед другом. Проблемы с одеждой, с поведением очень важны и должны строго отслеживаться родителями. Потому что вещи, связанные с половым воспитанием, очень существенны и требуют того, чтобы с детства правильно расставлялись все точки над «и».

 

Какой Вы видите оптимальную форму для духовного воспитания молодежи?

Как раз сейчас Святейший Патриарх Кирилл призывает к тому, чтобы организовывать молодежь. Настоятель нашего храма епископ Подольский Тихон очень большое внимание уделяет работе с молодежью.Надо, чтобы молодыми руководили тоже молодые, но уже воцерковленные люди — это очень важно. Молодые лучше чувствуют друг друга. Конечно, все это должен контролировать священник, но через одного или группу молодых людей. Только тогда можно эффективно приводить молодежь в храм. Должна быть община, именно молодежная община, потому что есть определенная молодежная культура, ее нельзя игнорировать. Молодые люди, приходящие в храм, не могут отбросить субкультуру, в которой они воспитывались. Если мы им скажем, что вся ваша музыка — это плохо, ваши фильмы смотреть нельзя, теперь мы будем слушать только церковное пение и смотреть только фильмы, купленные в церковной лавке, то молодой человек, услышавший все это, с нами иметь дело не будет. Тут поступать надо очень аккуратно, надо находить что-то положительное в их субкультуре, и уже через это приводить их к Богу.

Например, среди молодежи очень популярен Виктор Цой, он заметно выделялся среди своих коллег-музыкантов тем, что очень глубоко размышлял над жизнью. У него есть очень серьезные тексты. В беседе с молодыми людьми мне весьма помогало то, что я опирался на его творчество. У Цоя есть глубокие стихи, в которых он размышляет о Боге: «...В наших глазах потерянный рай» или песни «Печаль», «Апрель». В этих текстах есть явные переживания религиозного характера. И вот, беседуя с молодежью, слушая музыку, можно было начать какой-то разговор о более важных вещах. То же самое можно сказать о Высоцком или Талькове. Отношения с молодежью нужно строить на их же платформе, на их субкультуре, не отталкивая их и не говоря, что это плохо.

Вообще, конечно, сейчас тяжело приводить молодежь к Богу. Ребенок моего времени и нынешний — это совершенно разные дети. Они информационно совершенно разные, потому что мы не получали той негативной информации, которую получают они. То, что дети сегодня вынуждены видеть и слышать — это уже не тихий ужас, а страшный ужас. Детства, как я его понимал, сегодня уже просто не осталось. Ведь детство — это же свобода, игра свободных сил человека, это Бог, семья. Что было в нашем детстве? Мяч, река, небо, рыбалка. А сейчас ребенка из-за компьютера на улицу не вытащишь. Сейчас дети в третьем классе не могут ничего написать, набрать на клавиатуре — пожалуйста, а написать на бумаге — увы. Интернетовское воздействие — это пагубнейшая вещь, у меня даже есть статья на эту тему «Отцеубийца интернет». Сейчас отмирает культура чтения. Нужную информацию дети добывают в интернете, конечно, это сокращает время, но у меня это вызывает чувство опасности. Потому что важна консервативная форма восприятия знаний. Когда человек открывает книгу, читает ее, у него по-другому работает сознание. Плохо, что сегодня человек может найти информацию очень быстро, нажать на компьютере кнопку «поиск» и получить результат.

С одной стороны, это облегчает дело, но если он привыкает к такому легкому получению знаний, то не сможет уже заставить себя изучать что-то глубоко. Когда вы что-то ищете, например, вы помните, что у Достоевского есть такая-то цитата, но вы не помните где, вы берете книгу и начинаете листать, и помимо этой цитаты, вы находите еще массу других вещей, в процессе этого поиска возникает масса ассоциаций. Работа с книгой очень помогает и понуждает человека мыслить ассоциативно. Поэтому сейчас, как ни странно, при очень большой информированности ребенка, у него гораздо меньше ассоциаций. Когда ассоциации накапливаются, они помогают творить, причем в любой области. Эйнштейн говорил, что главное для ученого — это ассоциации. «Достоевский дает мне больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс» — говорил он. А Гаусс был для него величайшим научным авторитетом. Ассоциации получаются от созерцания, от общения с живым человеком, не через компьютер. Вот этой живой жизни, как говорил Достоевский, сейчас все меньше. Бороться с этим радикально, к сожалению, невозможно.

Если говорить о любви, то для молодежи более или менее понятно, что такое любовь к родителям, понятно даже, что такое любовь к Богу. Но вот что такое любовь к Родине — становится непонятным.

Не соглашусь с этой мыслью. Я знаю много молодых людей, которые очень любят Родину. Вот в Союзе писателей есть Марина Ганичева, дочь Валерия Николаевича Ганичева, председателя Союза писателей России. Хочу, пользуясь случаем, отметить, что она каждый год устраивает выставки детского творчества. В прошлом году я пришел на эту выставку и был поражен, насколько дети любят свою Родину. Просто мы, живя в Москве, не совсем это видим. Москва становится вторым Вавилоном.

Появилась расхожая фраза, что Москва — это не Россия...

Нет, Москва — это Россия, это сердце России, а провинция ее тело. Мы едины. Просто в Москве это сложнее рассмотреть, сложнее выделить, но если захотеть, то можно увидеть. Вот у меня все дети патриоты. Для них Родина неразрывна.

А как Вы в них это воспитываете?

Да очень просто. Я сам патриот! У меня сын сейчас служит в спецназе, он пошел туда по собственному желанию. Когда уходил, весил 55 килограммов, через два месяца поправился на 15 килограммов, стал здоровым мужиком. Он очень любит Россию, с младых ногтей любовь к Родине в нем живет и развивается. Не так давно на Бородинском поле прошли торжества, Святейший Патриарх Кирилл служил там Литургию, московское и подмосковное духовенство ему сослужило. И туда привезли солдат как раз из той части, где служит мой Федор. Мы причащались с ним из одной Чаши, был великий праздник, в котором невозможно было отделить любовь к Богу от любви к Родине. И было очень понятно, что без патриотизма, без любви к Родине нельзя любить Бога. Невозможно быть не патриотом и любить Христа, хотя бы потому, что Сам Христос был патриотом своего народа. Мы это видим по Евангелию. К сожалению, есть такие церковные либералы, которые говорят, что любовь к Родине не имеет значения — они не любят наше Отечество, ходят в церковь, но Россию не любят. Это фальшь. Как говорил святитель Филарет (Дроздов): «Отечество — это предградие Царствия Небесного». И мы знаем, что все наши великие святые очень любили свое Отечество, все, кого ни возьми.

Любовь к Родине учит любви к Богу. Если ты не любишь то, что ты видишь, то как ты будешь любить невидимое? Поэтому любовь к Родине, любовь к семье — это школа любви к Богу. Бог познаваем и непознаваем — есть такая антиномия христианской жизни. Он непознаваем в Своей сущности, но Он познаваем в Своих Божественных энергиях, которые Он нам открывает. И этот видимый мир поддерживается через Божественные нетварные энергии. И созерцая этот видимый мир, мы отчасти созерцаем Самого Бога. Поэтому если ты не любишь землю, на которой ты живешь, ты сам ставишь стену между собой и Богом. Сегодня надо быть патриотом не белым и не красным, а единым. Белые патриоты полностью отрицают советский период истории, красные отрицают дореволюционный период. А это глупость! Наша история едина. И советский период — это период русской истории, а не черная дыра. И до революции были плюсы и минусы, то же самое можно сказать и о советском периоде. В своих детях я воспитываю целостность исторического сознания, целостность любви к своему Отечеству. Мне в нем дороги все периоды. Вместе с этим надо видеть и недостатки, слепо любить не надо, надо зряче любить, чтобы не совершать тех ошибок, которые были допущены в прошлом. Святейший Патриарх Кирилл все время подчеркивает это единство русской истории, он проводил связь между Бородинской битвой и битвой под Сталинградом, и назвал эти два сражения одинаково важными для России. Поэтому патриот не должен быть заидеологизирован. Патриотизм — это чувство любви, это не идеология. А если в патриотизме превалирует идеология, то это уже ущербная любовь, усеченная, партийная. А партия, партикулярная часть — это значит не целое. Русский человек должен мыслить не партийно, а целостно. Вот это целостное мышление надо воспитывать и в детях.

Видите ли Вы, отец Александр, связь между воспитанием детей и проблемами в приходской жизни?

Проблемы в приходской жизни связаны с тем, что сейчас религиозная жизнь переместилась в города. Ведь раньше православная жизнь шла из провинции в города, сегодня все наоборот. Сегодня большая часть верующих находится в городах. Молодежи в провинции все меньше и меньше, в городских же храмах молодежь пребывает. Провинция спивается, вера там угасает, там очень сложно воспитать православных детей.

Чем это грозит?

Это грозит самыми плохими последствиями. Поэтому сейчас надо поднимать страну, нужно менять прозападный менталитет, который формировался у нас все эти годы. Нужно все серьезно менять, на это мы сейчас рассчитываем, с этой целью поддерживаем Владимира Путина. Он понимает это и совершенно явно стремится к тому, чтобы русскую жизнь изменить и корабль русской жизни, который идет в пагубную левую сторону, направить вправо. Это очень непросто сделать, потому что руль очень трудно повернуть, тем более что многие пассажиры корабля не хотят этого поворота.

Как же простым людям помочь повернуть этот корабль?

Вы знаете, надо очень много молиться. Православные люди должны очень много молиться, по-настоящему. Мы часто о молитве говорим, а молимся мы плохо. Утреннее правило — это не молитва, а просто настройка духовного организма. Молитва, даже бессловесная это усилие сердца, души, молитва — всегда боль и всегда кровь. Старец Паисий Святогорец писал, что нужно болезновать о том, за кого ты молишься, о стране или о человеке. Молитва не может быть сытой, комфортной, молитва — это напряжение, направленное на кого-то. Молитва должна стать дыханием, а это очень непросто, этому надо учиться. Мы должны молиться за вождей, чтобы Господь вразумлял и направлял их. Молитва может очень многому помочь. В моей жизни молитва не раз творила чудеса. И в нашем Отечестве мы все еще стоим за нравственные основы семьи и государственности вопреки тем чудовищным усилиям, которые предпринимаются, чтобы их разрушить. А происходит это потому, что силы, которые пытаются разрушить Россию, не останавливаются ни перед чем, кроме молитвы. А какую травлю устроили на Святейшего Патриарха Кирилла, какой клевете и хуле он подвергался последние месяцы — страшно было интернет читать! Это была продуманная кампания по травле нашего Первосвятителя, который является очень большим патриотом своей страны. Это видно по его проповедям, которые так не нравятся тем, кто хочет Россию погубить. Губители России исповедуют идеологию Смердякова, который рассуждал о том, как было бы хорошо, если бы в 1812 году Наполеон завоевал Россию, и весьма умная нация-с победила бы весьма глупую-с.

Сейчас необходимо усилить патриотическое воспитание, потому что без этого мы не поднимем страну. Российская радикально-либеральная интеллигенция абсолютно невменяема. Такое ощущение, что так называемый креативный класс просто беснуется. Они не понимают, что уничтожают себя же. Запад, который жаждет растоптать Россию, растопчет и их. Эти либералы, эта пятая колонна, которая работает на распад страны, самому Западу не нужны, как и все живущие в России. Западу и некоторым странам Востока нужна наша территория, но без нас. Мы должны устоять в этой борьбе. Сейчас, слава Богу, что-то делается. Мне недавно подарили макет российской атомной подводной лодки стратегического назначения, относящейся к 4-му поколению. И называется она «Юрий Долгорукий». А еще у нас есть подводные ракетные крейсеры «Владимир Мономах», «Александр Невский», и вот-вот начнутся ходовые испытания «Святителя Николая». Запад дрогнул, когда узнал, что у нас появились такие лодки. Так что будем бороться за свою Отчизну!

А как женщина может помочь в этой борьбе?

Любовью. Ой, женщина, русская женщина — это необычное, удивительное явление! Она кардинально отличается от француженки или немки. Русская женщина жертвенна, она бескорыстна. И она самая красивая! В ней нет того западного феминизма, который сравнял Богом созданное различие полов. Русские женщины более всех остальных сохранили в себе идеал женственности.

Что бы Вы пожелали нашим читательницам?
Я пожелал бы читательницам «Славянки» оставаться теми русскими женщинами, о которых писали классики. Сохранить свою женственность, жертвенность, любовь к своей семье и Родине.

Беседовала: Елена Волкова

Фото: Владимир Монастырев.

Статья из журнала "Славянка" №1 (43) за 2013 год

 

Комментарии

Комментариев нет

Ваш комментарий отправляется
Сообщение отправлено
Комментарий появится после проверки модератором
© 2019 "Славянка"