Протоиерей Валериан Кречетов: Счастье - это жить с Богом
Жизнь в современном мире подобна стремительному бурному потоку, в котором не успеваешь сосредоточиться ни зрением, ни слухом, ни умом. О том, как жить верующему христианину в условиях противоречивой изменчивой действительности, мы беседуем с протоиереем Валерианом Кречетовым, настоятелем храма в честь Покрова пресвятой Богородицы в селе Акулове.
Батюшка, расскажите, пожалуйста, в какой семье Вы воспитывались?
Нам, трем братьям, Петру, отцу Николаю и мне, грешному, Господь явил великую милость. Мы родились в семье, где была воспитанная в православном благочестии мать. Мой отец часто пересказывал один разговор со своим духовником, умершим в тюрьме, отцом Владимиром Воробьевым (его внук сейчас тоже священник, ректор Православного Свято-Тихоновского университета). Отец спросил, как ему устроить семью. Духовник говорит: «Бери такую, чтобы была или христианка, как кремень, или чтобы семья христианская из нее перла наружу, вот так!» То есть в основе всего должна быть духовная сущность избранницы или избранника. И добавил: «Возьмет она тебя за руку и поведет в Царствие Небесное. Ты, — говорит, — думаешь, что идешь сам — нет, она тебя ведет».
Вот эти два качества: христианка, как кремень, и христианская семья, — были у моей матери, Любови Владимировны Кречетовой, в девичестве Коробовой. И мой отец, молитвенными их с матерью трудами, стал священником. А мы — уже чада их...
Эта сила христианская — основа в любом деле.
Отец мой был когда-то преуспевающим экономистом. Окончил Московское коммерческое училище, но веяния тогдашние его, молодого, тоже захватили (молодежи это особенно свойственно, к несчастью), и он перестал ходить в храм. Его мама, урожденная Мария Арсеньевна Морозова, была из семьи старообрядцев. Арсений Иванович и Иван Захарович Морозовы — предки моего отца по материнской линии. Так что старообрядческие устои в семье были твердые. И вот Мария Арсеньевна сказала моему отцу: «Я тебе в ноги поклонюсь, сынок, сходи, причастись Великим постом». А он ей: «Что ты, мама, я и так схожу».
Пришел в церковь, стоит. А с вечера была исповедь, как раз отец Владимир Воробьев исповедовал, священномученик. Он жил на Арбате тогда, у Николы в Плотниках. Отец, пока ждал исповеди, всё смотрел на девушек — понятно, молодой человек, красавец, высокого роста, чемпион Москвы по академической гребле. Пел, у него голос был, на гитаре играл — всё было при нем.
И вот подходит его очередь. Батюшка сидел, потому что он был уже старенький, и отцу пришлось встать на колени. Батюшка спрашивает: «Ну, что, молодой человек, скажете?» Он ответил: «Мне нечего сказать». «А что же тогда пришли?» Он говорит: «Мама попросила». А батюшка говорит: «Что ж, это хорошо, что вы маму послушали». И, ничего больше не спрашивая, покрыл его епитрахилью. «Что со мной случилось, — отец вспоминал, — я не знаю. Я зарыдал, так только из крана может литься вода — слезы у меня текли ручьем». Батюшка спросил его имя и сказал: «Ну, завтра придете причащаться».
Удивительна, конечно, сила материнской молитвы. За послушание, за молитвы матери, за молитвы священника он получил благодать, которая его душу переплавила в одно мгновение. Он шел назад, уже не смотрел ни направо, ни налево, ни на каких девушек. Потом начал ходить в церковь. Позже, когда его посадили в тюрьму, он сидел там с архиепископами, с епископами: со схиархиепископом Феодосием Коломенским, с владыкой Мануилом (Лемешевским). Были там с ним вместе и священники: отец Михаил Шик, отец Иосиф Фудель. Отец на Соловках даже был, правда недолго, а всего провел там в заключении три года. Потом — три года ссылки в Архангельске. Мама туда к нему приехала, и они там повенчались. Вот какие были невесты: приехала к политзаключенному — он шел по
Мама моя семьдесят пять лет славила Бога: с пятнадцати лет как начала петь в церкви, так всю жизнь пела. Потом уже стала псаломщицей. Конечно, получала гроши, жили мы только огородом.
Насколько помню, сам я начал прислуживать в церкви в шесть лет, во время войны, в сорок третьем году.
И с тех пор у меня было знание Церкви, были мечты о ней. Еще когда лежал в кроватке, маленьким, я уже говорил: «Верую, Господи, и исповедую, Ты еси Христос, Сын Бога Живаго, пришедый грешныя спасти, от них же первый есмь аз», — эту молитву перед причащением полностью наизусть, а потом: «Сложите руки, перед Чашей не креститесь...» Господь это дает детской памяти. Я всё запоминал с детства.
Отец Валериан, что бы Вы посоветовали тем нашим читателям, которые только воцерковляются?
Прежде всего — ходить в храм. Потому что Церковь — это сокровищница всей премудрости духовной, и даже мудрости житейской. И, кроме того, учиться мыслить. Большая часть «телевизионных» и «компьютерных» людей мыслят по программе, у них нет свободного мышления. И поэтому, бывает, говоришь элементарные вещи — и удивляешься, что люди совершенно не понимают. Начинают, например, говорить о всяких вероисповеданиях, о тибетских, восточных, забывая, что у нас тысячелетний пример Александра Невского, Михаила Ломоносова, Александра Суворова, Федора Ушакова. Надо уметь размышлять.
Иван Андреевич Крылов, кстати говоря, никогда не спорил. Он говорил: «Хоть кол на голове теши, но если человек сам не дойдет — бесполезно». Николай Васильевич Гоголь сказал в своей «Переписке с друзьями»: «Самое страшное — это гордость ума». То есть: всё, что мой ум не понимает — значит, этого нет. Что мой ум не видит — значит, это не так. Но, извините, нет же всеобъемлющего ума человеческого! С этим мы столкнулись и уже пожинаем плоды. Так называемый прогресс — это свидетельство этого далеко не всеобъемлющего ума. Есть очень хорошее выражение Бернарда Шоу. Он сказал, что узкий специалист — это тот, кто знает в узкой области очень много, а самый узкий специалист — это который знает всё ни о чем. То есть, человек занимается в одной области и забывает, что творится вокруг. А вокруг всё уже начинает гибнуть. И сейчас мы пожинаем плоды этого прогресса за счет узости мышления, узости рассуждения и, в общем, узколобия.
Когда я кончал школу — это было еще во времена Сталина, — мне отец, который тогда уже был диаконом, сказал: «Если собираешься быть священником, то приготовься к тюрьме». Поэтому я приобрел специальность, с которой мог к тюрьме готовиться, — я инженер-механик леспромхоза, окончил Лесотехнический институт...
Отец Валериан, с Вашей точки зрения, что такое неофитство? Как оно проявляется?
Вообще неофитство — явление древнее: неофиты были во все времена, и неофитство всегда, в любой области связано с первым, поверхностным восприятием чего-либо. У нас сейчас немало неофитов в семейной жизни, потому что раньше к семейной жизни людей серьезно готовили: объясняли, каков долг супругов, обязанности. А когда люди имеют поверхностное представление об этом, у них сначала всё в розовом тумане. Потом они спускаются на землю с этих заоблачных высот, и начинается уже другая жизнь. И часто делают ошибки, потому что человек воспринимает любую обстановку, любые обстоятельства по своему усмотрению — в зависимости от воспитания, характера.
Но тут есть внутренний вопрос. Людям, принимающим крещение, вначале дается благодать, особая помощь, и они, будучи сначала немощными, получают силу, но эта сила еще не их. А они воспринимают это состояние так, будто они уже стали другими. Вот, некоторые говорят: «Я раньше так молился! А потом мне стало как-то трудно...» Есть чье-то высказывание, замечательное по своей простоте: вначале с нами молится Ангел-хранитель, и с его помощью мы, не осознавая, чувствуем легкость в молитве. А потом — нужно когда-то самому начинать — Ангел ослабляет свою помощь и оставляет человека самого трудиться, и тут человек начинает себя чувствовать, как он есть. Поэтому многим неофитам кажется вначале: всё просто. Это можно сравнить с тем, как человек навестил больного: доброе дело, тот благодарен ему. Но одно дело — навестить, другое дело — с этим человеком жить, это огромная дистанция. Так же и в духовной жизни. С одной стороны, дается благодатная помощь, а с другой — человек еще не прошел испытания вражеского нападения.
Есть такая монашеская притча. Один брат спрашивает другого, проведшего уже два года в обители: «Когда ты пришел в монастырь, как ты себя чувствовал?» «Я смотрел на всех, как на Ангелов!» «А теперь?» «Теперь я смотрю на всех, как на демонов». Общее неофитство можно часто сравнить с подобным неофитством в монашестве.
Но вообще — это современная проблема, потому что из неофитов вырастают еще и неофиты-священнослужители, одних в одну сторону заносит, других — в другую. Одни начинают всё-всё распускать, другие, наоборот, — зажимать. Сочетание духовной стороны с навыком вписываться в православном духе в окружающий мир приходит, с Божией помощью, с годами, с опытом. И оно, грубо говоря, как игра на фортепиано: надо и в ноты смотреть, и нажимать на клавиши. А когда человек начинает вписываться в эту жизнь... Есть примеры, когда люди высокодуховной жизни были одновременно и общественными деятелями, занимали большие посты. У нас за алтарем похоронен протоиерей Тихон Пелих, старчик такой. Так его духовный сын был схимонах, при этом одновременно — полковник, заведующий кафедрой в Военной академии. А как это в нем сочеталось — это особое искусство: как Паганини на одной струне мог играть.
Еще одна серьезная современная проблема заключается в том, что многие просто не понимают, для чего нужна вера в Бога...
Вера для России, как и для любой страны — первостепенное дело. У человека должен быть идеал. Человек создан по образу Божию, человеку свойственно иметь идеал и ему уподобляться. А если идеал не истинный, то человек начинает искать ложные идеалы, откуда и подражание всяким рокерам... У человека есть потребность уподобляться, но когда он не видит истинного идеала, то он начинает уподобляться кому попало. Это особенно свойственно молодежи. Потому что молодежь всегда смотрит на кого-то. А ведь чтобы достигнуть какой-то цели, любой, требуется труд. Вот французы говорят: «Кто хочет быть красивым, должен страдать». Чтобы сохранить фигуру, надо держать диету, чтобы иметь мускулатуру, надо упражняться...
Для стяжания красоты духовной нужен еще больший духовный труд, для этого и дано страдание. Как говорил отец Иоанн (Крестьянкин): «Без страдания нет ни истинной любви, ни истинного счастья».
Как в современном мире бороться с унынием?
Отец Николай Гурьянов, когда ему задавали такой вопрос, говорил, что духовно-то всё укрепляется.
Когда я служил в Переделкино, в первый год своего священства, то встретился с одним схимником, не зная даже, кто он. Я спросил его, что нас ожидает. Он сказал: «Для тела, для земной жизни впереди — ничего особенного. — То есть, земная жизнь будет страшней и страшней. — А для духовной впереди один только свет».
На самом деле пугаться не надо. Наше поколение прошло войну и послевоенные годы, сталинские времена, хрущевские времена — это всё несладкое время. Вот мама моя была большой оптимист, мне это передалось от нее. Ну что может с нами произойти? Мы же говорим: Яко с нами Бог, яко с нами Бог. С нами Бог, действительно, только мы об этом забываем. На самом деле надо помнить: Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами Бог!
Отец Валериан, а как относиться к тому, что происходит с нашей страной? Или надо с этим смиряться?
А что со страной происходит? Это естественный отбор: кто идет туда, а кто — сюда. Конечно, что бы человек ни делал, результат будет от Бога. От нас труды, а результат — от Бога. Просто Господь может послать тяжелое время, какие-нибудь катаклизмы... Но люди привычные спокойно выживут. Много ли нам надо? Я вот подсчитал: перловка, какое питательное зерно — всего три килограмма в месяц на человека достаточно. Вот так! Я на себе проверил. На год — тридцать шесть килограммов. Ну, не одну же ее есть будешь, еще чего-нибудь. Человеку вполне можно в удовольствие жить. Мне рассказывали: в наше время одна монахиня мешок перловки взяла и ушла в горы. Ей крупы хватило на два года, и осталось еще. То есть мы всё придумываем, создаем себе штампы: без этого я не могу, без того. Да чепуха это всё!
Меня всегда, например, интересовали травы. Я убедился, что, оказывается, мы совершенно неправильно живем, ушли от своего, родного, природного. Еще преподобный Серафим Вырицкий говорил: «Россия живет от своей земли». Действительно, земля нам столько дает — одна сныть чего стоит, которой преподобный Серафим Саровский питался. Сныть, крапива — всё это есть, пожалуйста, это ничего не стоит. Паисий Святогорец, афонский старец, говорит: «Если приучить себя к воздержанию и на постную пищу перейти, то с Божией помощью хватит в любое время выжить».
Всё идет от сознания. Просто надо оставить эту штампованную жизнь, в которой много излишеств. Вот для чего посты нужны, вот чем они помогают. Они сажают на простую пищу, человек видит, что он при тех же возможностях вполне может продолжать трудиться. А духовно, конечно, каждый должен трудиться над своей душой. Детей тоже нужно приучать к простоте, к этой простой пище. Вот почему важны посты для детей. И еще — физический труд. Я старался всем своим детям всегда дарить разные инструменты. Вот сейчас сын приехал, говорит: «Пап, ты мне топорик подарил когда-то, с надписью даже». Просто топор, пила и лопата — и можно жить. А телевизионное засорение, штампы эти — лишнее.
А что Вы думаете о значении образования для сегодняшнего общества?
Вопрос образования сейчас занимает многие умы, потому что, всё-таки, как-никак, мы живем в цивилизованном мире — и образование нужно. Тем более, что раньше многое сохранялось традиционно, потому что жили оседло, в определенных местах, из поколения в поколение передавался запас знаний, из рода в род, по династии, с детства. Теперь всё оторвано от корней, оторвано от преемственности. И кто пытается что-то создать, тот вынужден искать: на каком основании созидать. Что брать за основу.
В образовании происходит печальный процесс, а именно — модернизация. Надо признать, что способ познания мира во все времена идет по одному пути. Это восприятие отдельными личностями по дару Божию того, что происходит в мире, а остальные, исходя из этого засвидетельствованного многолетнего опыта, воспринимают познание в «готовом виде». Например, химические, физические законы, законы биологии. Сегодняшняя беда образования в том, что оно не дает целостной картины мира. Раньше как-то исходили из целостного познания мира. Теперешнее дискретное мышление — отрывочное, отдельными разделами — привело к тому, что иногда ученые соседних областей науки друг друга не понимают — даже в рамках одной науки существуют разные противоречивые направления.
В этом отношении мне нравится изречение святителя Николая Сербского — это был очень образованный человек, умница. Он говорит, что первые люди, не много еще зная, понимали всё, что знали; потом люди стали знать больше, но понимать меньше. В конце (а это, видимо, как раз то состояние, в котором человечество находится сейчас) люди, наверное, будут знать всё, но ничего не понимать.
Колоссальный объем информации без понимания — вот признак современной жизни, вот в чем опасность положения в образовании.
Что такое образование? Это именно воссоздание в человеке образа Божия, первообраза. Образование, пожалуй, не было бы такой необходимостью, если б человек не потерял свой первообраз, не оторвался бы от него. Так вот, образование состоит из трех элементов: воспитания нравственности; умения правильно мыслить, рассуждать; и на третьем месте — приобретение знаний. Миp, очень часто забывая о первых двух элементах, рвется к знаниям, а потом, получая их, не знает, что с ними делать.
Многие из сегодняшних школьников плохо готовят уроки, не слушаются учителей. Как родителям повлиять на детей?
Родители обязательно должны воспитывать в детях уважение к учителям, а учителя должны поддерживать уважение к родителям. Это необходимое условие. В этом должно быть взаимодействие. Нужно стараться никогда не подвергать критике тех и других. Если преподаватель что-то упустил, чего-то не сделал, всякое бывает, стараться восполнить пробел, но относиться к нему с большим уважением — нельзя его огульно критиковать, он и так много делает. Сейчас даже в Церкви можно услышать: какой-то батюшка не на высоте, как же слушать его! Так вот, заповедь «Чти отца и матерь твою...» несовершенством родителей не отменяется. Закон един. И многие проблемы, подростковые и юношеские, связаны с его нарушением. Ведь почему в армию не идут? Там закон остается жестким: почитание офицерского состава, рядовые честь должны отдавать старшему, даже ефрейтору. Почему и тяжела для многих армия сейчас — прежде всего, потому что там нужно подчиняться. У меня двое сыновей отслужили в армии, ничего, нормально. Мои дети говорили, что одно только тяжело: все ругаются матом. Православное воспитание снимает эти проблемы. Молодежь современная чаще безвольная, единственную школу ей давала армия, а она ее лишается, когда избегает военной службы.
Батюшка, у Вас огромный личный педагогический опыт. В Вашей семье семеро детей: пять сыновей и две дочери, 16 внуков и 13 внучек. Скажите, в каком возрасте, на Ваш взгляд, необходимо начинать воспитание?
Православный взгляд на воспитание детей основывается на том, что оно должно начинаться с вынашивания ребенка. Когда Адам и Ева совершили грехопадение и были изгнаны из рая, вначале родился Каин — первый в истории человечества убийца. Потом, когда они раскаялись и восплакали о своем райском прошлом, у них появился на свет первый в истории человечества мученик — Авель.
Всё, что видит и слышит ребенок вокруг себя, он начинает впитывать. Целомудренное поведение обоих родителей, их теплые взаимоотношения в семье являются главными воспитательными моментами. И, конечно же, воспитание православного человека должно проходить в Церкви.
Первым словам молитвы к Богу, крестному знамению учит ребенка мать. Я вспоминаю свою маму. По имени — и житие твое. Ее звали Любовь. Не помню, чтобы мама когда-нибудь кого-то осудила или сказала что-то плохое. Она всегда была спокойна, выдержанна, всегда в трудах. Я никогда не видел ее подавленной. Может, иногда грустной. Но в основном — всегда радостной.
Семейный очаг находится в руках женщины. Женщина делает самое важное дело в жизни — она воспитывает личность человека. В наше время эта задача усложнилась. Печальные последствия эмансипации привели к тому, что мужчина почти устранился от воспитания, а на женщину легла двойная нагрузка. Рождение и воспитание детей — это работа без выходных, отпусков и больничных. Сегодня настоящей женщине-матери нужно поставить памятник.
Батюшка, знаю, что телевизора у Вас дома нет. А как Вы относитесь к театру?
Я с детства очень любил петь, пел в церкви. Мне особенно знакома манера старых диаконов, еще дореволюционной школы.
А на театр мне в свое время глаза открыл спектакль «Принц и нищий». Я приехал к своим родственникам на каникулы в Москву, и меня повели в театр. Я был серый человек, никуда не ходил, кроме церкви, о театре с детства знал, что это греховно, идет от скоморохов. И вот сижу я в партере, чуть ли не в третьем ряду. Тут нищий как захохочет: «Ха, ха, ха!» А зрение у меня хорошее было, и я увидел у него полный рот золотых зубов. У меня шок, сразу всё померкло, я понял, что всё неправда — и тряпье нищего, и одежды принца! И с тех пор кроме спектакля «Идеальный муж», на который мы с супругой ходили, когда она еще невестой была, я больше в театре не бывал. На золотых зубах «нищего» кончился весь мой театр. Опера для меня осталась как музыка, как пение, а всё остальное... На оперу я очень много ходил.
Может ли христианин мечтать о земном счастье?
Есть понятия, прежде всего именно духовные, которые невозможно объяснить. Вот, например, что такое смирение? Некоторые скажут: это — то-то и то-то. Но вообще очень трудно это объяснить в полноте. Потому что, видимо, некоторые понятия, особенно касающиеся мира духовного — непостижимы и необъяснимы. К ним можно только приблизиться. Многие земные понятия имеют лишь некие условные объяснения, удобопонятные для человека, а что это такое, толком никто не знает, что уж говорить о понятиях духовной области. Пожалуй, это относится и к понятию «счастья».
Мне вспоминаются слова отца Николая Гурьянова, старца, человека святой жизни. Он со своей любвеобильной улыбкой, с таким отношением к каждому человеку, бывало, скажет: «Какие вы счастливые, что вы в истине!»
Пожалуй, высшее счастье — это познание истины и стояние в этой истине. А всё остальное — если смотреть правильно — сопричастность этой истине.
Я далеко не первооткрыватель этого. На эту тему многие мыслители рассуждали. Например, Иван Александрович Ильин говорил: если бы было счастье в здоровье, то почему здоровые люди кончают жизнь самоубийством? И часто очень многие здоровые несчастны. А деньги? Деньги нужны, в конце концов, для того, чтобы что-то приобрести, не сами по себе. А что? Коттеджи, дворцы... Полно в этих дворцах несчастных. Если говорить, что власть — счастье, там больше ответственности, если по-настоящему... И ведь сущие во власти в большей части несчастны. Первое, чего они не имеют, это свобода. Такой человек сам себе уже не принадлежит: он должен быть там-то и тогда-то, он должен присутствовать, он должен выглядеть... Должен, должен, должен всюду... Он не может просто так пойти погулять, с ним охрана будет ходить. Какое тут счастье, когда ты не в состоянии просто, как обычный человек, наслаждаться природой? Охранники могут прятаться в кустах, но всё равно будут рядом. Сплошное, можно сказать, несчастье получается. Если сказать, что счастье в семейной жизни, — много ли семей счастливых? Если мы скажем даже: счастье в детях — всё равно очень много слез по этим детям проливается. И почему так много женщин избавляется от этого счастья абортами? Что же они сами себя лишают счастья? Или не считают это счастьем? В чем тогда это счастье — земное?
Всё-таки, видимо, по-настоящему счастье есть только тогда, когда оно сопричастно счастью небесному, духовному. Когда любовь не преходяща, когда верность. Когда семья — это союз любящих сердец, неизменный, неразрушимый. Когда дети, эти благословения Божии — во славу Божию, когда чада чадов утешают. Такое счастье было у святых Иоакима и Анны, Захарии и Елисаветы. Преподобные схимонах Кирилл и схимонахиня Мария, родители преподобного Сергия, родители преподобного Серафима и многие другие, у которых такие дети, светильники вселенной — это всё счастливые люди. Да, это счастье! Оно и в земном смысле счастье, и в небесном. А если счастье земное не сопричастно счастью небесному, духовному, то это не счастье.
Как найти православным девушкам и юношам свою вторую половину и создать крепкую семью?
На мой взгляд, это очень простой вопрос: нужно молиться и просить, чтобы Господь указал тебе нужного человека. Это первое и необходимое условие. А дальше остается ждать. Есть прекрасное выражение: «Когда небо молчит, не надо ничего предпринимать». Спешка в таких делах недопустима. Если воля Божия есть, то всё будет. «Свой свою дождется, и своя своего». Если просить у Господа и стремиться к этому. Другое дело: когда на семейную жизнь нет воли Божией. Может Господь указывает другой путь? И тогда нужно прислушаться и принять его.
Другой путь — это монашество?
Да. Но иногда даже не монашество, а путь одинокой жизни. И здесь женщина может нести земное служение: ухаживать за стариками, помогать воспитывать детей. Как говорится в народе: «Везде нужна женская рука».
Отец Валериан, какое напутствие Вы, как опытный духовник, дали бы нашим читательницам?
Я всем желаю только одного — чтобы все жили и стояли в истинной вере. Какие великие слова: «Русь Святая, храни веру православную». Мне отец говорил: «Веру надо укреплять». Он прошел тюрьму, войну, лагеря. Я сам прошел свой путь и знаю, что, действительно, «блажен, кто верует, тепло ему на свете». Это и есть то самое, о чем отец Николай Гурьянов говорил: «Какие вы счастливые, что вы в истинной вере». Когда душа верит, когда она спокойна, всё тогда можно понять, всё становится проще, легче разобраться во всех трудностях. Потому что Господь помогает.
В институте как-то попалась мне сложная задачка. Стал молиться, Господь мне решение открыл. Потом оказался в трудном положении, в служебном, молодой был, растерялся, ну, по глупости, конечно. И опять стал молиться — и получил от Бога уверение: так и так, не дергайся, положись на волю Божию. Я положился, и всё устроилось наилучшим образом. Когда решалась проблема выбора жизненного пути: монашество или семейная жизнь, — я опять молился, положился на волю Божию, Господь мне указал. Так что, дорогие мои, во всем уповайте на Господа, молитесь, соблюдайте заповеди, слушайтесь мужа, или отца с матерью, пока замуж не вышли.
Ну, чего можно еще пожелать? Только Царства Небесного!
Если вы нашли ошибку — нажмите Ctrl-Enter
Комментариев нет