Архиепископ Владивостокский и Приморский Вениамин: Сила России во Христе
По словам преподобного Силуана Афонского, сколько бы мы ни учились, все равно невозможно познать Господа, если не будем жить по его заповедям. Возможно ли это сделать в современном мире? Как по крохам собирать сокровище духовное в условиях вседозволенности? Где искать нравственный идеал и в чем сила русской души? На эти и другие вопросы отвечает архиепископ Владивостокский и Приморский Вениамин (Пушкарь).
Владыка, расскажите, пожалуйста, о своих корнях.
История нашей семьи, передававшаяся из поколения в поколение, гласит, что наши дальние предки участвовали в Полтавском сражении, откуда и имеет происхождение моя фамилия — Пушкарь. Потом каким-то образом они попали в Приморье. Родился я в Приморском крае, в селе Хороль. Родители мои из простых крестьян — небогатые и не очень образованные. Отца звали Николаем Макаровичем, маму — Анной Иосифовной, в нашей семье было четверо детей: дочка и трое сыновей. Лидочка умерла во младенчестве, и нас осталось трое — Александр, Василий и я, Борис. В
Хорошо запомнился мне День Победы, когда все выбегали с радостью из домов, обнимали друг друга, плакали. Теплый, солнечный день был, как раз на Пасху. Отец вернулся в 1946 году — был тяжело ранен, долгое время провел в госпиталях. Но главное, вернулся! Привез мне в подарок трофейную немецкую губную гармошку, с которой я не расставался все детство, гордо показывал сверстникам подарок отца-фронтовика. Ну а потом мы переехали из села Хороль во Владивосток — отцу предложили работу в воинской части. Это мои корни. А у каждого человека — своя веточка, свой листочек, своя судьба.
Какие самые яркие воспоминания сохранили Вы о Вашей маме? 
И мама, и бабушка были глубоко верующими. В доме в красном углу даже в годы самых лютых гонений висели иконы. У мамы была Библия — ветхая, без переплета. Она бережно заворачивала ее в платочек и аккуратно клала в сундучок. Еще у нас были православные журналы. Я читал Библию и эти журналы, и во мне постепенно пробуждалось религиозное чувство: человек ведь по природе своей религиозен. Мама рассказывала нам о Христе.
Больше всего в детстве меня потрясла история о Его мученической смерти. Я несколько дней только и думал: «За что так Его мучили?» И вдруг в одной из бесед мама говорит, что «Христос воскрес, смертью смерть поправ». Моя душа возликовала! Это ощущение приходит ко мне всякий раз, когда наступает самый светлый и радостный праздник Пасхи.
Сердце мое всегда тянулось ко Христу, и в семь лет меня покрестили. Помню, что я был очень рад этому, рад осознанно. После этого в душе все изменилось, появился страх Божий. Но Бог для меня не был страшным, Он, по рассказам мамы, был добрым. Я благоговел перед Богом, боялся нарушить Его заповеди. Мы жили в пригороде Владивостока, на службы приходилось ездить в единственный в городе храм на Первой Речке, где я алтарничал. И это придавало еще большее значение церковной молитве. В церкви я видел своих сверстников тоже с бабушками и матерями. И это была наша общая тайна, которая сближала нас, верующих.
Как Вы встали на путь священства?
Откуда взялась мысль поехать в семинарию? Школа запомнилась мне повальным атеизмом. В то время нельзя было открыто носить крестик на груди, если повесишь — срывали. Свой алюминиевый крестик я пришивал к майке, чтобы не потерять. Когда мама маечку стирала, она его отпарывала и пришивала к другой.
Был случай во втором классе на уроке математики: вдруг поднялась из-за парты одна из учениц и говорит громко, на весь класс: «Константин Федорович! А бабушка Лены говорит, что Бог есть!» Ошарашенный учитель подбежал к столу, взял бумажку и обратился к детям: «Дети, вот я бросаю бумажку, и она падает вниз. Как же Бог может сидеть там, наверху? Не верьте никаким бабушкиным сказкам! Дети, Сталин — наш мудрый отец. Мы здесь сидим, а он там, в Кремле день и ночь думает о нас. Поэтому, когда будете ложиться спать, гимн Советского Союза прочитайте». Казалось бы, откуда было развиваться религиозному чувству, но я все равно думал, что подрасту, буду много знать, и дам опровержение всяким атеистическим доводам.
Атеистические настроения были и в газетах, и на радио. Несмотря на это из года в год я укреплялся в вере. В то же время я был таким же, как и все мои сверстники — бегал, в футбол играл, был очень подвижным, после школы мечтал быть капитаном дальнего плавания. Когда заканчивал среднюю школу, у меня произошла встреча с крестной моего отца, которая рассказала очень много нового, в том числе, что в Москве есть семинария и академия. И я решил поступать в семинарию. Помню, уже перед отъездом, буквально за три часа до поезда, в дверь постучали нежданные гости из райкома комсомола, партийные активисты и начали отговаривать. Однако билет уже был куплен, только они за порог, я — на поезд. Успел. Господь благословил, и в 1959 году я поступил в Московскую Духовную семинарию, по окончании которой поступил в академию.
Что особенно дорого Вам из студенческих воспоминаний?
Вспоминаю Прощеное воскресенье в Духовной академии. Вечером после богослужения все оставались в храме, ректор выходил из алтаря, низко кланялся и просил прощения. Затем к нему подходили преподаватели по старшинству. Испросив прощения, становились рядом. После преподавателей шли студенты. И так до самого последнего человека. Постепенно образовывался большой круг. Все мы испытывали волнение, потом чувство умиления, у некоторых в глазах стояли слезы. Это был праздник единения и очищения души.
За годы учебы я прошел большой путь познания богословских истин. Мысль доказать бытие Божие, не оставлявшая меня с детства, сыграла решающую роль при выборе темы кандидатской. Я взял работу по кафедре Основного богословия — апологетике — на тему «Доказательство бытия Божия, бессмертия души в философской системе Эммануила Канта и анализ его на основании христианского мировоззрения». Думал, что я докажу бытие Божие, но в процессе работы и лекционной жизни понял, что никакое рациональное измышление не докажет бытие Божие, что наш рассудок очень-очень слаб, он только может создавать понятия, из понятий создавать суждения, из суждений — умозаключения, а умозаключений всего три — дедуктивное, индуктивное и по аналогии. Мой человеческий ум, который мечтал, что он охватит все бытие, как внешнее, так и внутреннее, оказался очень слаб. До сего дня человек не дошел еще до сущности ни одной вещи, да и не дойдет. И я понял, что доказывать Бога нельзя, Бог недоказуем, Бог показуем. Из всех рациональных доказательств, можно сказать, существует опытное доказательство или показательство — видение Бога чистым сердцем, как это и было сказано Господом нашим. Если бы не было этого внутреннего доказательства — видения Бога сердцем, внутренним оком, то религия давно бы не существовала. В том-то и вся суть, что Бога нужно созерцать внутренним чувством. Как познание окружающих предметов действительности нашими пятью чувствами, так и внутреннее религиозное чувство даны нам от Бога. К таким результатам я пришел в работе над своей темой. После окончания академии меня оставили при МДА преподавателем. Преподавал Библейскую историю, Формальную логику, ибо у меня была склонность к философии и апологетике. Но в советское время преподавать было очень сложно.
После окончания МДА Вы долго не принимали сан.
До 1988 года. Этот год стал для меня очень важным. В год празднования
После паломничества на Святую Землю в том же 1988 году ректором МДА архиепископом Александром (Тимофеевым) был рукоположен сначала во диакона, затем во иерея, в 1992 году возведен в сан протоиерея. Был благочинным Покровского храма МДАиС.
Мне нравилось заниматься научной и преподавательской деятельностью, но в 1992 году неожиданно среди лета меня вызвал Святейший Патриарх Алексий, и у нас состоялась беседа. Он спросил, откуда я родом. Я ответил: «Из Приморья». Он говорит: «Вот туда и поезжайте, но только в другом качестве, в качестве епископа». Я его просил оставить меня при академии, где уже привык, сказал, что есть много архимандритов, которые давно служат. Но он сказал: «Хорошо-хорошо, Синод решит».
12 августа 1992 года на заседании Священного Синода мне было определено быть епископом Владивостокским и Приморским. В сентябре я принял монашеский постриг с именем Вениамин, в честь священномученика Вениамина, митрополита Петроградского и Гдовского. Примечателен тот факт, что, благословляя меня на служение в Приморье, мне вручили панагию первого епископа Владивостокского и Камчатского Преосвященного Евсевия (Никольского).
Каким нашли Вы родное Приморье после более чем тридцатилетнего отсутствия?
24 октября 1992 года я вернулся на родину, и началось мое служение Церкви Христовой в качестве епископа, затем архиепископа. Был развал епархии, почти ничего в ней не существовало — оставалось около 12 священников и 8 приходов. Потихонечку начали обустраиваться. Трудности были, конечно же, повсюду, но с Божией помощью мы их преодолевали. Открыли Духовное училище, теперь кандидаты в священство — наши, местные. Посылали учиться в МДАиС. Так потихонечку создавали клир Приморской епархии. Сейчас у нас больше 120 приходов, около 140 священнослужителей. Дел еще много, но поводов для уныния нет. Недавно нам выделили землю, которую мы десять лет ждали, молим Господа, чтобы осуществилось наше желание — построить кафедральный собор в Богоспасаемом граде Владивостоке. Также готовимся к саммиту в Приморье.
Владыка, в последнее время активно появляются всякие секты. Стоит ли их бояться?
Если кто хочет идти к сектантам, поддерживать их, никто не запрещает. Но ересь — это ложное учение. Мы должны быть бдительны. Если член Церкви действительно духовно слаб, становится «хилым, болезненным», то приключиться может все. Здоровому же организму бациллы не могут повредить. Сейчас, слава Богу, храмы открыты, есть батюшки, с ними можно беседовать и они доступны. Если человек далеко живет и не имеет возможности общаться со священником, то есть хорошие книги, которыми можно руководствоваться. Если приходы будут крепкие, здоровые, то и сектанты все рассеются.
В наше время трудно и не всем возможно найти хорошего духовника. К каким книгам Вы посоветовали бы обратиться нашим читательницам для духовного просвещения?
Духовников и не найдешь сейчас. Конечно, батюшки, сколько могут, выполняют свои обязанности. Нужно только им учиться, набираться опыта духовного. Такими духовниками, как старцы в Оптиной пустыни, их нельзя, конечно, назвать. Но, тем не менее, они-то и служат, они-то и советуют, они и выполняют какую-то долю духовничества. Люди же должны читать святоотеческую литературу, святителей Игнатия (Брянчанинова), Тихона Задонского, Феофана Затворника. Они ближе к нам. Тот, кто хочет идти путем духовным, всегда найдет, что почитать. Сейчас издается столько книг! Когда мы учились в семинарии, в академии, появится какая-нибудь книжечка из-за рубежа, ночь сидишь читаешь. А сейчас такие библиотеки, а нам некогда, да и лень. Даже у некоторых священнослужителей какая-то апатия к учебе, надо их подгонять. Как у Тихона Задонского, сокровище духовное, от мира собираемое. Вот так и мы должны отовсюду по крохам собирать. Конечно, и я бы хотел духовника иметь в епархии, чтобы обращаться к нему в случае чего. Будет ли он у нас — Бог знает, конечно. Если все будет мирно, и Церковь будет развиваться, и будет пополняться верующими, я думаю, придут и духовные люди. И проблемы какие-то будут решаться.
К нам часто обращаются девушки и спрашивают, как найти православного человека для создания семьи?
К Вам обращаются девушки, а к нам обращаются парни в надежде найти православную девушку. Конечно, это общая проблема, но начинать надо с самого себя. Когда молодые люди вступают в брак, они часто неправильно его понимают. У них любовь — для себя, все для себя, а нужно терпеть друг друга, уважать, любить. Для этого нужно пожертвовать собой и своим «эго». Все мы это понимаем, но уступить друг другу не можем. Абсолютный эгоист движим чувством, чтобы весь мир работал на него, а он миру — ничего не давал. Тогда как чувство любви настоящей готово отдать всего себя любимому: все мое — твое. Когда Христос прощался с учениками, Он молился первосвященнической молитвой: и все Мое Твое, и Твое Мое. Да все едино будут, как Я в Тебе, так и они в Нас едины будут (ср. Ин. 17, 10, 21). Вот такая настоящая любовь — дефицит сейчас. Мы ослабли духовно во всех сферах нашей жизни, в том числе и в семейной. Каемся, плачем, но покаяние — это коренное изменение своей жизни. Покаялся — не делай так больше, а если продолжается то же самое, значит, неглубокое было покаяние. Если чувства любви настолько сильны, что любовь может семейную пару эту очистить от эгоизма, если люди могут жертвовать друг ради друга, тогда в этой семье все хорошо будет. И жизнь будет устраиваться, и дети будут в очаге любви, во свете любви и добра расти и радоваться душой. И всю жизнь потом будут вспоминать тепло родительского семейного очага.
Какие вызовы и проблемы приносит нам современность? В чем ее опасность?
Все проблемы в нашей духовной слабости. Мы расслаблены душой, а это значит, что мы открываем двери всевозможным страстям, питаем их, не живем православной христианской жизнью. Это духовное расслабление, заметное во всем мире, сказывается и на семейной, и на общественной жизни. А первопричина всех наших бедствий, нестроений и столкновений — уход от Бога, а значит, от любви, от добра. Если бы мы носили не страх перед правителями и сильными мира сего, а страх Божий, страх перед тем, что ты оскорбил своего небесного Отца, Который любит тебя до Креста, до Голгофы, до пролития крови! Так вот, если бы был у нас такой страх, то, конечно, много-много проблем, которые есть сейчас, не возникло бы. Как говорит Федор Михайлович Достоевский, «Если Бога нет, все мне дозволено». Вседозволенность во мне, внутри меня. И потому у нас не все хорошо складывается в общественной жизни и в семейной тоже. Как говорят: «Бог посреди нас». Если бы это были не просто слова, если бы это из глубины верующей души исходило, то действительно, Христос был бы посреди нас. А если Христос посреди нас, то неужели ты бы делал пакость своему ближнему?
Владыка, как Вы считаете, в чем сила русского народа и каким видится Вам будущее России?
Все, что я сейчас сказал, касается и России. Сила России во Христе. Великий князь Владимир Красное Солнышко крестил Великую Русь в великой купели Днепра и сказал: «Вот тебе, Русь, стратегическая дорога. Русь Святая, храни веру православную. В ней же тебе утверждение». Вот она сила. Православная Церковь — это та сила, которая созидала Великую неделимую Русь, примиряла разрозненных князей и созидала лик русского народа. Она — государствообразующая сила, культурообразующая сила. Вот мы ищем идею какую-то за тридевять земель, за океаном, у американцев, англичан, французов. Да у них давно уже своя идея, и пусть они ей живут, только не вредят другим народам. А у нас своя идея испокон веков была — святость, а идеал — это Христос, безусловно. И Русь действительно стремилась к этой святости, хотя грязная была, очень много темных пятен в ее истории было, но она, как никакая другая страна, любила Христа и к Нему стремилась. Никакая другая страна не дала столько святых, как русская земля. Это не гордость, не национализм, это факт. А сейчас отняли Бога у нас, да и сами мы тоже изгнали Бога своего из сердца. Потому и страдаем, потому и проблемы возникают везде — во всех областях духовной и социальной жизни.
Владыка, что бы Вы пожелали нашим читателям?
Враг нашего спасения так и ищет случая, чтобы вогнать нас в печаль и уныние, а через это и в отступление от веры Христовой. Будем стремиться не поддаваться ему: молиться больше, если чувствуется приступ уныния, идти на службу в храм, и по вере нашей Господь подаст нам потребное. Когда-то мы жили в достатке, не отказывали себе в яствах и питии. И грешили, забыв о душеполезных постах, установленных в нашей Церкви Святым Преданием. Так некогда жил Израиль. Но потом «отучнел Израиль и забыл Бога». А теперь, чтобы призвать нас к покаянию в эти последние времена, Господь дает нам возможность поститься по принуждению. Правда, такое воздержание в пище менее ценно в Его очах. Но по-другому иные, может быть, не поймут тяжесть нашего положения. Наше спасение не в каком-то одном, хотя бы и талантливом христианине, а во Христе. Когда Россия заживет Христом, тогда и спасение придет для нее. Слова мои могут быть восприняты, как благое пожелание на фоне нравственного растления современной России. Конечно же, невозможно этому идеалу завтра же воплотиться в жизнь. Но к нему надо стремиться — другого пути для России нет. Помоги Вам Господь!
Владыка, благодарим Вас, желаем крепкого здоровья, помощи Божией и предстательства Пресвятой Богородицы в Вашем архипастырском служении.
Если вы нашли ошибку — нажмите Ctrl-Enter
Комментариев нет